Иногда мне приходила в голову мысль, что я придумал ее, что все это самообман, галлюцинация и бред. Я подозревал, что все это нереально, но мне было плевать. Я не хотел слишком много об этом думать, боясь разрушить то малое, что у меня было. Она мой приятный сон, и я совсем не хотел просыпаться. Если бы ничего этого не произошло, я оставил все как есть, и не было разницы, живу я в настоящем мире, или нет. Если бы она приходила ко мне иногда, проводила со мной целую ночь или несколько часов, я бы жил от одной встречи к другой, пока не закончил все, так или иначе. Но в тот вечер она сделала то, что все изменило. Она перерезала себе горло, но не умерла. Как такое может быть, спрашивал я себя. Она восстала из могилы или выбралась из моего подсознания? В конце концов, говорил я себе, если у меня ничего нет, то я ничего не теряю.
Я вспомнил про Анастасию, несчастную, ни в чем не виноватую девушку, которая умерла ужасной смертью, но даже не смогла понять, что происходит. Может ее призрак сейчас стоит на пешеходном мосту, смотрит в воду и курит ментоловую сигарету, возможно, сидит на кухне и пьет дешевое вино, а, может быть, ходит неприкаянный по коридорам университета, в поисках своего изувеченного тела, которое делось неизвестно куда. Я подумал о том, существовала ли она на самом деле, или это я ее придумал. Что, если реальны только те люди, которых я убил, а всех остальных я извлек из своего подсознания, что бы рядом со мной был хоть кто-нибудь живой, а не одни мертвецы.
Я думал о том, что если я не сошел с ума настолько, что весь окружающий мир есть моя галлюцинация, то существует, по крайней мере, один реальный человек, которому мне есть что сказать. Ведомый голодом или безумием я вполне мог зайти в университет и попасть в аудиторию на лекцию по душевным расстройствам. Мне хотелось верить, что это более вероятно, чем то, что я придумал так много. Что бы развеять свои сомнения хотя бы по этому поводу, я решил вернуться туда, где встретил этого самого человека. Хотя бы издалека посмотреть на здание университета, и если мне повезет, то в одном из окон увидеть фигуру, которая смотрит в небо и бросает вызов богу своим суждением.
Странно, что я не подумал об этом раньше, но какого черта чудовище преподает в университете? Разве оно не должно прятаться в своем логове, где-нибудь в самом темном месте, и выходить оттуда только на охоту? Что оно забыло среди людей, и почему хочет стать одним из них? Может смерть уже не может наполнить смыслом жизнь, и оно ищет что-то еще, что удовлетворит извечную проблему всякого разума?
Возможно, я узнаю все это через сотню лет, когда в совершенно новом мире буду делать нечто, сейчас совершенно для себя немыслимое. Может быть когда-то, я надеюсь, что скоро, у меня будет возможность задать себе какой-нибудь другой вопрос, кроме вопроса сиюминутного выживания. Задать себе философский вопрос и смотреть в окно на облака, выискивая там ответ на него. Жить без страха скорой и неизбежной смерти, без необходимости конкурировать с человеком за что угодно, без необходимости вступать с ним в контакт. В конце концов, жить не потому, что инстинкт не дает умереть, а с мыслями о том, что с некоторой точки зрения, жизнь, все-таки, может быть лучше, чем смерть. Это все было так близко ко мне, что стоит только протянуть руку. Я мог бы стать таким же, как он, и своим суждением бросить вызов богу.
В этом городе было много разных парков и скверов. Я ходил по всем и них, по каждой тропинке, в каждую сторону. Я сидел на лавочке, курил сигарету, и смотрел на проходящих мимо людей. Это наполняло мои прогулки хотя бы каким-то смыслом, придавало им цель. Так что я хорошо знал тот парк, что находился рядом с университетом. В ясный и солнечный летний день там с самого утра и до позднего вечера много людей. Но не сегодня, и не в свете последних событий. Сегодня небо было затянуто тучам, нельзя даже было определить, где находится солнце. Холодный ветер приносил с собой мелкие капли дождя, и мало у кого могло возникнуть желание прогуляться сегодня. Особенно учитывая череду жестких убийств, к которым я имел самое непосредственное отношение. Никто не хотел встретиться на улице со мной.
Я хорошо знал дорогу, по которой собирался идти. Я не выходил на проспект, но и не прятался по переулкам. На свое лицо я надел такое выражение, какое бывает только у самых обычных, совершенно ничем не примечательных людей. Я часто видел это выражение и изучил его во всех подробностях. Исказив свои мимические мышцы, я стал одним из тех, кто бредет по улицам неведомо куда.