- Все это можно увидеть в обычных клубах, не так ли? - сказал мужчина возле меня. - Ничего особенного. Может быть, она талантлива, возможно, красива, но сколько, таких как она, танцуют у шеста по всей планете? Но дальше будет интересней. Такого ты не увидишь даже за очень большие деньги.
Шагами, которыми ходят по подиуму, он подошла к столу и взяла из рук преподавателя нож. Он представлял собой нечто среднее между обычным кухонным ножом, которым режут морковку для салата, и охотничьим кинжалом, которым можно убивать дичь и разделывать туши. Словом, его можно было использовать и в первом случае, и во втором. С ножом в руке она вернулась на свое прежнее место, и в такт неслышимой нами музыке продолжала свой соблазнительный танец. Она облизывала лезвие ножа, как какую-нибудь секс-игрушку, а потом сделала неглубокий разрез на своем языке. Моментально выступила кровь, которая окрасила ее губы в ярко красный цвет и потекла тонкой струйкой из уголка рта. Настя улыбнулась жуткой улыбкой с красными от крови зубами.
Потом она повернулась к нам спиной, и, ритмично качая бёдрами, начала расстегивать свой лифчик. Она сняла его с себя, выкинула, и повернулась к нам, прикрывая грудь рукой. А второй рукой водила лезвием по телу, легонько касаясь им себя, как бы дразня кожу прикосновением холодной стали. Она надавила чуть сильней, и на ее животе с правой стороны появилась красная полоска, и выступило несколько капелек крови. Она оставляла такие порезы по всему телу, на плечах и руках, на своей обнаженной груди, каждый раз вздыхая и закатывая глаза, как в предвкушении оргазма. Ее взгляд все туманился. Это не был больше взгляд откровенной шлюхи, которая делает свою работу. Это был взгляд женщины, которая движется навстречу своему желанию. На ней были лишь черные трусики, но она решила избавиться и от них. Она перерезала тонкую полоску ткани на своем бедре, оставив глубокий порез, кровь из которого потекла по ее ноге. Она сделала это с двух сторон, и ее трусики упали на пол. Своей свободной от ножа рукой она начала ласкать себя между ног, еле сдерживаясь, что бы не стонать во весь голос. Около минуты она так стояла перед нами в своей нагой красоте с кровоточащими порезами. С ее окровавленных губ срывалось хриплое дыхание, полное возбуждения и удовольствия. Очень многие готовы пойти на все, что бы довести свою женщину до такого состояния, когда она теряет чувство реальности и у нее дрожат колени. Она открыла глаза, и в них я не увидел человека, которого встретил прошлой ночью. В них я увидел нечто чужеродное, что полностью поработило ее. Настя сделала пару шагов в сторону и взяла стул, стоявший у стены, и поставила его посредине комнаты. Потом она села на этот стул и широко раздвинула ноги, предоставляя нашему взору самую желанную часть женского тела. Она ласкала себя, погружая в себя сначала один, а потом и два пальца. Она двигала ими все быстрее и быстрее, но никак не могла удовлетворить себя до конца, так, что бы в глазах засияли звезды. Она сбавила темп и потом высунула из себя пальцы. Она взяла нож и начала ласкать им себя там, где только что были ее пальцы. Она лишь легонько прикасалась, что бы сильнее распалить себя. Потом она сделал то, от чего у меня мурашки побежали по спине. Настя погрузила лезвие внутри себя. Едва она сделала это, из ее груди вырвался стон, а не крик от ужасной боли. Она вела себя так, как ведут себя девушки, удовлетворяющие себя перед камерой. Только делают они это отнюдь не острым лезвием. Кровь хлынула у нее между ног обильным потоком. Открылась ужасная рана, от которой можно было умирать долго и мучительно. Но она закрывала глаза не от чудовищных страданий. Глядя на нее, можно было подумать, что мужчина ее мечты дарит ей свою любовь. Она начала вбивать в себя нож, резко набирая скорость. Он больше не могла себя сдерживать, и глухой стон срывался с ее губ с каждым ударом. Огромная лужа крови разливалась из нее. Она становилась все бледнее, было заметно, как слабеет ее рука. Наконец, она достигла своей кульминации. Ее накрыла волна оргазма, ее мышцы сократились, ее глаза были широко открыты и в них горели звезды. Ее тело свела предсмертная судорога, а ее разум достиг просветления. Потом он погас, и нож выпал из ее рук. Она умерла, и ее тело безвольной куклой упало в лужу собственной крови.
Я сидел и ошеломленно смотрел на ее изуродованное тело, на ее безобразные порезы и не знал, то ли это ужас сковал мои мысли, то ли это я затаил дыхание от восхищения.
- Удивительное зрелище, не правда ли? - раздался голос преподавателя, - я вижу, ты впечатлён.