Я шел по пустырю и на горизонте за силуэтами небоскребов на фоне звездного неба угадывался рассвет. Через несколько часов проснется город от своего кошмарного беспокойного сна, и будет делать то же, что он делал вчера - беспощадной машиной перемалывать человеческие души, и то, что получится в итоге сливать в канализационные стоки и сбрасывать куда-то на глубину морского дна. Я помнил, что километрах в восьми от того места, где я оставил три трупа и одного потенциального покойника, находился берег реки. В трудную для себя минуту я шел к ближайшему водоему, и, глядя на мелкую рябь его поверхности, я обретал покой. Глядя на отражение неба и дорожку света, бликующую на волнах, я забывал о том камне, что висит у меня на шее. Я шел туда, что бы сидя под кроной плакучей ивы встретить рассвет, и где то между камней и опавших листьев найти решение своих проблем.
Мой путь пролегал через не самые благополучные районы города. Безусловно, дыхание цивилизации, от части, развеяло первобытный мрак в умах местных жителей. Однако, очевидно было то, что в этих местах самый высокий уровень насильственный преступлений, молодежные бандформирования наводят жуть на всю округу, организованная преступность держит частный предпринимателей в железных тисках. Да, это не самые лучшие места для жизни, и жизнь тут не такая сладкая, и я был рад тому, что сейчас самое темное предрассветное время. Никто не разгуливает по улице в поисках наживы, все преступления давно совершены, убийцы спят мирным сном, а жертвы разлагаются в сточных канавах. Единственные, кого я мог встретить, это полицейские машины, патрулирующие улицы, с сонными и безразличными служителями закона, которых только форма и легальное оружие отличает от обыкновенных грабителей.
Я выбирал себе дорогу по самым темным закоулкам, я старался скрываться в самой густой тени, иногда замирая на секунду, прислушиваясь, не хрустнет ли где ветка, не раздается ли в абсолютной ночной тишине чье то дыхание. Но я был один, и даже дворовые собаки не лаяли на призраков, и не гремели мусорными баками в поисках пропитания. Я не слышал ни одной машины. Никто не ездил в такой глуши в такое время. И я был рад таким обстоятельствам, ибо представлял я собой ужасное зрелище. Любой, кого я мог бы встретить не остался ко мне равнодушным, в той, или иной степени.
Когда я вышел к берегу реки, солнце уже раскрасило небо в бледно розовый цвет. Еще была видна луна и некоторые яркие звезды. Однако, ночь уже отступала, и у чудовищ, которые охотились в темноте остались считаные минуты, что бы притащить изорванные тела своих жертв в свои берлоги, и самим спрятаться в их глубинах. Как только последний монстр скроется в мрачном заброшенном подвале, или в роскошном склепе на кладбище прямо посреди города, как людишки, которые выжили, могут выдохнуть с облегчением - судьба подарила им еще один день их бессмысленного существования. Не смотря ни на что, однозначно можно было утверждать, что то, кто еще вчера ехал в метро на работу или учебу, исполненные надежд и планов, радости и печали, любви и злобы, уже завтра будет разорван огромными клыками ужасного чудища, и его изувеченное тело будут обгладывать крысы в сточном коллекторе.
На берегу реки была благодатная тишина, которой мне всегда не хватало. Но даже в ней я не слышал скрежет шестеренок внутри себя. Я не чувствовал, что кто то крадется в моих мыслях, перетаскивая с места на место свой коварный план. Казалось, я был самим собой, самым обычным человеком. Но достаточно был взглянуть на свои руки, покрытые коркой засохшей крови, как становилось ясно, что все это не сон. Это именно я разрывал собственными зубами глотки невинных людей, это я причинял боль, пытал и убивал. На данный момент у меня не было объяснений произошедшему. Я словно очнулся после ночного кошмара, покрываясь холодным потом, и с бешено колотящимся сердцем. Я словно очнулся после беспощадной пьянки, с раскалывающейся с похмелья головой, с ужасом извлекая из памяти туманные, обрывчатые воспоминания.
Я сел под дерево и уставился вдаль. Я смотрел куда то на другой берег, который казался размытым от легкой утреней дымки. Дерево, под которым я сидел, к сожалению, не было плакучей ивой. Это было то дерево, которое растет повсюду, но никто не знает, как оно называется. Вся моя одежда была перемазана кровью и грязью. Я сам был весь в крови и грязи. От меня воняло смертью и гнилью.