У меня мелькнула мысль послать кофе к черту, вернуться на вокзал и выкурить сигарету в тишине и спокойствии. Но потом я вспомнила, что в моей пачке она осталась одна, и что если электричка задержится надолго, то передо мной станет выбор: терпеть никотиновую ломку или испытать удачу и пройти рядом с этим отбросами общества. Я подумала о том, что уже несколько лет я катаюсь из одного конца страны в другой, и неоднократно представители моего вида ставили мою жизнь под угрозу. Но до сих пор все обходилось. Во всяком случае, на данный момент и была жива и не покалечена. Оставалась отличная от нуля вероятность, что тем, кто сейчас ругался матом под крыльцом магазина, я буду глубоко безразлична.
Свой невольно замедленный шаг я вернула в прежний темп и прошла мимо этой подозрительной компании с довольно таки уверенным видом. По крайне мере, мне показалось, что мои коленки подкашивались не настолько сильно, что бы это было заметно со стороны. Оказавшись внутри магазина, я почувствовала резкий запах спирта и сигаретного дыма. Я подумала о том, что местные жители, должно быть, курят не табак, а бумагу, вымоченную в дерьме. Продавщицей оказалась женщина лет сорока пяти, тяжело страдающая от лишнего веса, которая разговаривала с местным завсегдатаем своим пропитым и прокуренным голосом. Она обратила на меня внимание и на ее раздувшимся, покрасневшем лице, обрамленном жирными волосами, отобразилась смесь удивления и недовольства. “Пачку синего «Винстона» и стаканчик растворимого кофе“ - сказала я, решив не утруждать ее скудный интеллект слишком сложным заказом. Да и не думала я, что в этом месте можно заказать что-нибудь получше содержимого сточной канавы, куда блюют посетители этого магазина и где разлагаются трупы перееханых машинами кошек и собак.
Отработанным до автоматизма движением она, не глядя на витрину, достала пачку сигарету нужной марки, а второй рукой пакетик кофе. Пачка полетела на прилавок, а в ее руках уже был пустой бумажный стаканчик. Через двадцать секунд она наполнился дымящейся жидкостью цвета, который не внушал особых надежд. По правде говоря, я была удивлена ее профессионализмом. Должным быть, ее мозг не был разрушен окончательно, и где-то в его глубинах сохранился отдел, который давал ей возможность в должной мере справляться со своими служебными обязанностями. Я протянула ей купюру, и она шустро отсчитала мне сдачу в виде засаленных, местами порванных бумажек. Преодолев свою брезгливость, я засунула их себе в карман, с намерением избавится от них при первой же возможности, взяла стаканчик кофе в одну руку, и пачку сигарет в другую, и поспешила обраться подальше из этого жуткого места. Я вышла на улицу, вдохнула свежий воздух, и подумала, что все на самом деле не так плохо, как мне казалось. Не успела я сделать и десяток шагов в сторону вокзала, как услышала окрик в свой адрес.
- Девушка, подождите, не спешите. Я хочу пригласить вас своих друзей, которые очень хотят с вами познакомиться.
Возможно, в другой ситуации я бы и не отказалась провести время в компании приятного молодого человека, который рассказывает забавные истории и делает мне комплименты. Однако, это был не тот случай. Того, кто спотыкаясь и пошатываясь приближался ко мне даже с очень большой натяжкой нельзя было назвать приятным молодым человеком. Я, скорее, назвала бы это отвратительной вонючей обезьяной, от которой издалека несет спиртом, мочой, гнилью и табаком, который и не табак вовсе, а вымоченная в дерьме бумага. Я никак не ответила на его предложения, лишь ускорила шаг, в надежде на то, что бег на дистанцию в двадцать метров покажется ему слишком утомительным, и он оставит меня в покое. Но он оказалась упорней, чем мне того хотелось бы. За своей спиной я слышала громкий и глупый смех его друзей, их подбадривающие крики и разные матерные слова, которое не имели никакого смысла, и служили способом выразить их эмоциональное состояние.
- Девушка, - говорил он, - куда же вы? Мои друзья готовы угостить вас пивом и хотят предложить провести ночь в их компании.
Его дыхание было тяжелым, должно быть потому, что с самого раннего детства он курил, как последний черт. Мое сердце отчаянно билось об ребра, и я едва ли не срывалась на бег. Как же сильно я жалела о своей привычке пить кофе по поводу и без оного, о своей никотиновой зависимости, о том, что у меня в кармане нет ножа, и я не умею убивать.
- Девушка, - он приблизился ко мне настолько, что я почувствовала его дыхание, которое отдавало разложением и гнилью, - вам кто-нибудь говорил, что вы очень привлекательно выглядите? - сказал он и ударил меня ладошкой по заднице под аккомпанемент громкого смеха своих друзей.