Он сделал два шага в мою сторону, взял меня за руку и повел куда-то в лесную чащу. Я могла бы воспротивиться, попытаться ударить его, нанести максимальный урон и бежать в отчаянной попытке выжить, но лишь только он коснулся моей руки, подобные мысли не могли появиться в моей голове. Я шла за ним не колеблясь, и даже перестала бояться своей скорой смерти. Я шла за ним, как дочка идет за отцом, который ведет ее в парк аттракционов, и в ее детском мозгу не появиться мысль, что это не парк вовсе, а камера пыток. Мы шли по едва различимой тропе, которую я вряд ли смогла бы найти даже при дневном свете. Казалось, перед нами непроходимая преграда из деревьев, кустов и высокой травы, но каждый мой следующий шаг проходился на участок земли, словно для этого и предназначенный. Я гадала, куда мы идем, но разнообразные варианты не успели мелькнуть перед моим внутренним взором во всей своей полноте, как мы вышли на небольшую поляну. Мы шли всего несколько минут, но я не видела света фар машины, тлеющих угольков сигарет, не слышала перешептывающихся в ночной тишине голосов. Быть может, люди, оставшиеся позади, притихли и боятся нарушить окружающее спокойствие и обратить на себя внимание того, чья компания им не понравится. Поляна представляла собой пространство десять на десять метров, на котором росла только невысокая трава, и была примечательна тем, что на ней лежало огромное бревно. Его поверхность была избита ветром и дождем, одним своим концом оно уходило в лес, а корни можно было увидеть на противоположном. Они были похожи на щупальца морского чудовища, которое расплющивает людей с такой же легкостью, как человек давит насекомых. Трудно было себе вообразить, что должно было произойти, что бы эта поляна существовала в таком виде, вместе с поваленным огромным деревом, но она была передо мной, и, весьма вероятно, мои останки будут удобрять траву на ней.
Человек, который привел меня сюда, вытолкнул меня из тени деревьев на поляну, и я оказалась в лунном свете, который казался удивительно ярким. Я развернулась к нему, но с трудом могла различить его неподвижный силуэт в темноте. На секунду мне показалось, что там никого нет, но он сделал шаг мне навстречу, и я начала пятится назад. Я сделала всего несколько шагов, как уперлась спиной в ствол поваленного дерева. Для этого он и привел меня сюда, подумала я, что бы за моей спиной было непреодолимое препятствие. Или же это его традиционное место для расправы над путешествующими в одиночестве девушками. Свет луны теперь падал и на него, и он полностью оправдал мои ожидания. Он был в меру красив, и если бы не то недостойное общество, в котором я его встретила, его можно было принять за приличного человека, к которому не страшно подойти на улице и спросить который час. Его лицо не было искажено яростью, и грудь не вздымалась от тяжелого дыхания. Он был расслаблен и спокоен. Он был заинтересован. И он был в предвкушении.
Смерть, которая казалась перспективой далёкого будущего, сейчас приближалась ко мне неспешным шагом. Из него получился отличный маньяк. Он нагнал на меня жути настолько, насколько это было возможно, что бы я не обезумела от ужаса. Хотя это было бы проще - сойти с ума от страха или болевого шока, и не осознавать с мучительной ясностью свой конец, который неизбежно наступит с минуты на минуту. Мне казалось, что каждый прошедший миг замедлял время в тысячу раз. Оно растянулось на столько, что я смогла вспомнить свою жизнь, начиная с событий давно минувших лет, заканчивая планами и мечтами, которые я бережно лелеяла, и поняла, что сейчас это все не имеет никакого значения. Я стояла лицом к лицу со своей смертью, и мне нечего было ей сказать, ничего противопоставить. Мой разум метался из одного угла клетки в другой, но я не могла пошевелить ни одним мускулом. Я ждала, когда же он, наконец, приступит к делу, ради которого мы тут собрались. От части, я хотела, что бы все поскорей началось и скорей закончилось. В конце концов, небытие это не так уж плохо. Вечность я пребывала в нем до своего рождения, и отправлюсь туда после своей смерти, а моя жизнь будет короткой яркой вспышкой на фоне абсолютной темноты.
Он подошел ко мне ближе, чем на расстояние вытянутой руки, и ударил ладошкой по лицу. От удара я упала на землю и почувствовала вкус крови у себя во рту. Пускай это было ожидаемо, я удивилась такому стремительному началу. Я хотела встать, что бы с гордым видом презрительно взглянуть в его глаза, но лишь только я начала подниматься, как последовал еще один удар, еще более сокрушительный. Он не бил изо всех сил, но и не разменивался по мелочам, что бы я не подумала, что ему меня жалко. Он сдерживал себя только по той причине, что бы не убить меня раньше времени. Идея демонстрировать стойкость духа быстро покинула меня. Я стояла на четвереньках и сплевывала кровь. Это было не настолько больно, скорее дружеское похлопывание старухи с косой по плечу, легкий поцелуй перед ночью любви.