Прошло еще несколько секунд, и он ударил меня ногой под ребра, выбивая из меня весь воздух. Я не могла вздохнуть, но судорожно хватала ртом воздух как выброшенная на берег рыба, которая обречена, но инстинктивно пытается выжить. Он все это время молчал. Ни единого злобного выкрика, ни проклятий в мой адрес, ни комплиментов по поводу моей фигуры и очаровательного запаха духов. Когда я снова могла дышать, он наклонился, схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. Он резкой смены положений у меня закружилась голова, и потемнело в глазах. Когда же окружающий мир прояснился тусклым лунным светом, я увидела, что он внимательно смотрит на меня, как отец смотрит на свою дочку, и спрашивает, понравился ли ей первый аттракцион. И если она нашла его совсем скучным и невпечатляющим, он обещает, что дальше, где-то в глубине есть то, чего она так ждала.
Он развернул меня спиной к себе, и с силой прижал к бревну. Я вдыхала запах сухой древесины, и чувствовала, что давление его руки настолько велико, что у меня нет ни едой возможности ему сопротивляться. Моя тонкая душевная организация, моя знания и мой интеллект, мой чертов внутренний мир, все это терялось перед его физической силой, которой я не могла противостоять. На этот раз он приблизился ко мне вплотную, едва ли не вжался в меня всем телом, взял меня за запястья и разве руки по сторонам. Я слышала, как он громко вдыхает воздух, как будто хочет в полной мере распробовать мои феромоны и мой страх. Я ощутила его дыхание на своей шее, и оно не было похоже на холодное дыхание смерти. Черт, подумала я, почему вокруг этот жуткий лес, где-то там сидят его никчёмные друзья, которые ждут своей очереди, а не миловидные парни и девушки, которые хотят к нам присоединиться. Чем же он обладает, какой силой или властью, что я напрочь утратила разум, потому что когда одна его рука легла мне на талию, я едва ли не изогнулась в спине и не откинула назад шею, подставляя ее для поцелуев. Я знала, что для моей шеи у него есть кое-что другое, чем ласка теплых губ - лезвие ножа, например, или петля, которая затянется на ней под моим весом. Вряд ли язык моего тела остался для него непонятен, но он не подавал никакого вида, не отпускал едких, ехидных комментариев, он оставался непоколебим и молчалив. Его рука пробралась мне под футболку и не спеша исследовала каждый участок моей кожи. Время снова начало растягиваться, а моя голова окончательно освободилась от самой последней идеи о сопротивлении ли побеге, о своей нелегкой судьбе. Единственное, о чем я успела подумать перед тем, как закрыла глаза и уткнулась лицом в ствол поваленного дерева, что, должно быть, он инкуб, который выбрался из Ада, и по невероятному стечению обстоятельств оказался в той же дыре, что и я в эту ночь. Это не так уж плохо, подумала я, а когда он отпустил мои руки и принялся расстегивать пуговицу на моих шортах, если это и есть смерть, мне следовало умереть намного раньше.
Он расстегнул пуговицу на шортах, затем молнию, и стянул их с меня. Его руки не прижимали мои запястья к дереву, но я не могла убрать их, словно они были прибиты гвоздями. Даже самый легкий порыв ветра вызывал чувство острой прохлады у меня между ног, потому что я текла от него, и никак не могла понять почему. Я ездила из одного конца страны в другой без смысла и цели. Возможно, я бежала сама от себя, а может быть искала что-то, неведомо что. Я подумала о том, что этот человек и есть то, что я так хотела найти. Я поняла, что грезила о нем уже несколько лет пускай и не в такой форме. Наверняка, это именно он появлялся в моих снах безликим силуэтом, который внушал благоговейный ужас, но манил к себе настолько сильно, что, даже если под моими ногами разверзнется пропасть, я не замечу этого. Возможно, именно этого мне не хватало для душевного равновесия и внутренней гармонии - быть изнасилованной и убитой. Я не знала, чем это обусловлено - то ли это моя психологическая проблема, которая трансформировалась в бредовую идею, и рождала жуткие образы перед моим внутренним взором, то ли это его зов я слышала все эти год, и шла на этот зов, как мотылек летит на свет.