Я не знаю, сколько я так просидела, перебирая мелкие ветки на земле, может пять минут, а может полчаса, как услышала едущую машину. Машина представляла собой изделие отечественного автопрома, одну из тех, какую могут позволить себе по настоящему честные люди, которые работают всю жизнь и по ночам спят с чистой совестью. Машина была светло бежевого цвета, и за рулем сидел пожилой мужчина суровой наружности. Когда машина подъехала ближе, я увидела на заднем сидении мальчика лет одиннадцати, который наверняка приходился тем или иным родственником водителю. Притормозив, машина остановилась возле меня, и стекло на дверце опустилось вниз. Мужчина спросил меня, куда мне нужно, и я назвала ему свой город. Он ответил, что едет не туда, но может подвезти меня больше половины пути. Я согласила, и залезла на заднее сидение машины, сев рядом с мальчиком, который сразу засмущался, но то и дело исподтишка поглядывал на меня.
Мы ехали в тишине по почти пустой дороге. Солнце только начало подниматься над горизонтом. Было раннее утро и поэтому машин не могло быть много. Только тот, кто ехал всю ночь в далекую даль продолжал свой путь в этот час, что бы остановиться на ближайшей заправке и выпить крепкий кофе, что бы не уснуть за рулем и не умереть нелепой смертью, улетев в кювет. Водитель машины, в которой ехала я, не был один из этих людей. По всей вероятности он вместе с этим мальчиком проснулся еще до рассвета, что бы приехать куда-то, я не знала куда, до того, как солнце будет высоко. Возможно, они ехали на загородную дачу, где их ждала его жена, которая уже готовит им завтрак. Может быть, они держали курс на морское побережье, что бы прожить несколько дней в палатке на диком пляже. Так или иначе, я не сомневалась, что ни были славными людьми, которые не брезгуют бескорыстной помощью ближнему своему. Мальчик то и дело ерзал на своем сидении и его взгляд беспорядочно блуждал по сторонам, но на мне он задерживался чаще всего. Должно быть, ему было интересно смотреть на меня, и в своем воображении создавать различные теории относительно того, кто я такая, и как оказалась на опушке леса далеко за городом в столь ранний час. Но я сомневалась, что он мог предположить то, что произошло на самом деле. Сама же я почти неотрывно смотрела в окно на мелькающие мимо деревья и не могла понять, радоваться или тому обстоятельству, что в моей голове нет ни одной конструктивной мысли. Я вглядывалась в просветы между деревьями, в заросли кустов и густую листву, словно ожидала увидеть там что-то, но знала, что из лесной чащи на меня не взглянет чудовище, потому что его там не было. Я чувствовала легкость и бодрость, какая бывает после крепкого полноценного сна ночью, которая переходит в день, полный жажды деятельности и желания жить. Я не чувствовала на себе груза своих проблем, и жуть в моей душе исчезла, словно ее никогда е было. Едва ли не впервые в жизни я почувствовала себя по-настоящему хорошо, но не могла этого осознать, не имела возможности сравнить. Между этим днем и моим прошлым была такая же пропасть, какая бывает между сном и реальностью. Находясь в одном из этих миров, можно вспомнить другой, но эти воспоминания туманные, кажутся бессмысленными и бесполезными.
Прошло не более десяти минут с того момента, как я сидела на обочине, но мне показалось, что прошел едва ли не час. Я не могла ответить на вопрос, то ли изменилось мое восприятие времени, то ли мое сознание работало на ранее недоступной скорости, потому что не задавала себе такой вопрос. Я подумала, что водителя стало скучно ехать в молчании так долго, а мальчик не мог поддержать осмысленную взрослую беседу, и он решил поговорить со мной. Ведь не зря же он посадил меня к себе в машину.