- Расскажи, - начал он, - как ты оказалась в такое время на дороге.
Я ожидала этот вопрос, и мое подсознание готовило на него ответ еще тогда, когда я блуждала в лесу. Не так легко было придумать, что сказать тому, кого я встречу, какую историю рассказать. Но ответ на этот сложный вопрос я нашла очень быстро, и он не скрывал в себе возможность уличить меня во лжи.
- Я заблудилась в лесу, - ответила я.
Мужчина на несколько секунд повернулся ко мне, и на его лице отобразилось удивление.
- Ты ходила в лес ночью?
- Не совсем ночью, - я покачала головой, - а вечером. Я гуляла со своим другом, а потом мы разошлись, и я не смогла найти дорогу домой.
- Другом? - подозрительно спросил он, - Как же так получилось, что он оставил тебя одну в такой глуши, что ты заблудилась? Вы поссорились?
- Да, - согласилась я, - у нас возникло острое недопонимание. Мы ругались и кричали друг на друга, а потом он просто развернулся и ушел. Я долго плакала под деревом, а когда открыла глаза и посмотрела вокруг, то не узнала местность.
- Какой кошмар, - сказал он десять секунд спустя, - Я могу подвести тебя прямо домой. Мы не очень спешим.
- Не стоит, - ответила я, - тут недалеко живет моя двоюродная сестра. Я могу остановиться у нее и потом поехать домой.
- Смотри сама. Но если передумаешь, пока мы едем, скажи мне об этом.
- Непременно, - я попыталась сделать свой голос максимально почтительным и благодарным.
Снова наступила тишина, нарушаемая только шумом двигателя и шелестом шин по асфальту. Я подумала, что водитель не будет меня беспокоить своими разговорами оставшуюся дорогу, посчитав, что пережила глубокая эмоциональное потрясение, и что мне нужно побыть наедине со своими мыслями. И в самом деле, я находила удовлетворение в том, что наблюдала , как пробуждаются ото сна проезжаемые нами села, как жители оных выгоняют на пастбища коз и коров. Эти люди идут не спеша, смотрят на солнце и радуются жизни. Они не гнушаются ежедневной тяжелой работой, их не смущает такое близкое соседство столь многих животных, и уход за ними доставляет им удовольствие, а не обременяет. Они привыкли к неизменному характерному запаху навоза, от которого некуда деться, и находят его едва ли не приятным. Но я не чувствовала его, но чувствовала другой запах, который казался мне знакомым, словно я встречалась с ним раньше. Он возникал в моей картине восприятия постепенно, и я не могла определить, когда он появился. Просто в один момент я осознала, что чувствую запах, который находила весьма манящим. Источник этого запах был загадкой для меня, и я начала искать его за окном, так как стекла дверей были слегка опущенными. Но я не видела ничего кроме травы и деревьев, вдалеке бредущих и пасущихся коров, и дома еще дальше. Этот запах был таким, какой непременно взывает аппетит после тяжелого рабочего дня, когда приходишь домой, где мама готовит твое любимое блюдо. Он не был привязан к конкретному объекту, для каждого он свой, как бесчисленно количество дорог, по которым идут люди, но обязательно встречаются в одном месте.(?) Казалось, никто кроме меня не ощущала ничего подобного. Водитель держался руками за руль, и по его лицу невозможно было определить, о чем он думает. Мальчик со времен утратил интерес ко мне и просто смотрел в окно.
Должно быть, мне показалось, подумала я. Возможно, я голодна. Я попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, но не смогла. Все с большим отчаянием я рылась в своей памяти, и если и находила воспоминания о еде, они казались очень далекими. Я скоро умру от истощения, подумала я. Одновременно с этими мыслями, я почувствовала голод. Голод это такое чувство, которое сподвигает на поиски еды. Человека голод заставит пойти в магазин, или заглянуть в холодильник, куда заботливая рука положила что-то, что не даст умереть. Но животный голод отличается от человеческого, который был посажен на цепи и заточен в клетку закона. Животный голод подразумевает убийство, и эта связь настолько неразрывна, что жажда смерти становиться не меньшей, чем жажда крови. Пускай раньше я иногда испытывала желание взять нож и всадить его кому-нибудь в горло, я никогда этого не делала. Но сейчас в мой разум стали всплывать ужасные образы и идеи, словно морские чудовища, которые до этого момента скрывались настолько тщательно, что я и не подозревала об их существовании. Я смотрела на свои мысли и была обескуражена самим фактом их наличия у меня в голове. Я не знала, как с ними бороться, потому что никогда с ними не сталкивалась, и не знала, какое оружие следует применить, то ли здравый смысл, то ли общепринятую мораль. Эти чудовища были невероятно огромны и изо всех доступных им силы они пробивали плотину, которую я сооружала всю свою жизнь, что бы запереть за ней, в темной воде все свои мрачные мысли. Я оторвала кусок от самой себя и бросила куда-то очень далеко, и он ушел на дно, и теперь эта моя часть возглавила армию чудовищ, что бы вернуть то, что принадлежит ей по праву. Пока я в ступоре наблюдала, не в силах пошевелиться, плотина начала трескаться под агрессивным натиском. Из трещин начала просачиваться вода, и вскоре послышался оглушительный грохот. Каменная стена раскалывалась мощным потоком, и гранитные глыбы уходили на дно. Все закончилось быстрее, чем можно было ожидать. Труд всей моей жизни был похоронен под толщей воды, где передвигались ужасные монстры, жаждущие плоти и крови. Это их голод я чувствовала, сидя в машине, голод, который никогда не будет утолен. А запах принадлежал людям, которые сидели возле меня. Мальчик пахнул более соблазнительно, а вот мужчина не был столь привлекательным, испорченный возрастом и болезнями. Ситуация стала предельно ясна для меня, и ни один вопрос не остался без ответа, потому что моя темная сторона наконец-то вырвалась на свободу, и она точно знала что нужно делать.