Я шел по проспекту довольно таки быстрым шагом, исподтишка поглядывая по сторонам в поисках сколь угодно подозрительного взгляда в свою сторону. Мимо меня проходило множество людей, но никто из них не смотрел на меня, потому что все смотрели на самих себя в отражении зеркальных витрин. Я слышал их голоса, но даже не пытался понять, о чем они говорят. Если я раньше я изо всех сил пытался убедить себя в безразличии к окружающему миру и презрении к людям, то сейчас мне не нужно было этого делать. Наверное, от части, я сам себе внушил свои маргинальные и антисоциальные убеждения в попытках хоть как-то заглушить глубокое сожаление о том, что у меня не получилось стать часть общества, стать одним из представителей своего собственного племени. Я противопоставлял себя всем что бы бороться со страхом, но сейчас его не было в моей душе. По всей вероятности, я больше не был человеком, и был избавлен от обременительного инстинкта тянуться к другим людям. Я больше не испытывал необходимости притворятся тем, кем я хотел быть, но никогда не был. На сегодняшний вечер я необычайно ясно видел бездонный провал между собой и человечеством. Когда то я оставил его позади и пошел по мосту, и сейчас находился на другой стороне.
Идя по улице и глядя сквозь широкие окна магазинов и ресторанов на то, как за столиками сидят люди пьют разноцветные напитки и разговаривают между собой, я чувствовал себя пришельцем из другого мира. Невозможно было представить, что я когда то разделю их участь и буду жить их жизнью. Уже много лет я смотрю в будущее, и вижу только одну дорогу, по которой смогу идти. Любое отклонение означает для меня верную смерть. Конечно, я не предполагал, что все будет именно так, потому что в своих действиях руководствовался стремлением умереть. Очень часто я чувствовал желание свернуть с дороги и полететь вниз. Я имел тысячу возможностей загнать себя в безвыходную ситуацию, в которой смогу убить себя безо всякой надежды на благополучный исход. Но всякий раз, те или иные обстоятельства удерживали меня от этого отчаянного шага. Возможно, когда-то в далеком будущем я оглянусь назад, и увижу больше, чем я вижу сейчас, но на данный момент мне приходится идти вперед, удерживая в голове почти абсурдную идею найти то, что разом решит все мои проблемы.
Пока я шел, погрузившись в свои мысли, которые плавно перетекли в мечты о самой желанной встречи в моей жизни, я пришел туда, куда хотел попасть. Слева от меня была станция метро, которая имела такое же название, как и институт, что находился рядом с ней. Он занимал довольно таки большую территорию в несколько кварталов, на которых находились учебные корпуса и общежития для студентов. Также, на территории этого института находился парк, который пересекало множество извилистых тропинок. Я шел по одной из них, и видел, что почти на каждой лавочке сидели компании разной величины. Я слышал голоса людей, их смех, видел тлеющие угольки сигарет и стеклянные бутылки в их руках. Заглянув внутрь себя, задав вопрос саму себе, я с удовлетворением обнаружил, что больше не испытываю к ним зависти. Вопиющая несправедливость, что они живут так, как я жить никогда не мог, больше не терзала меня. Но было обстоятельство, которое с каждым моим шагом беспокоило меня все сильней. Остались считаные минуты до того, как я окажусь на месте, но я по-прежнему не имел ни малейшего понятия, что мне делать. Когда я был далеко, мне казалось, что одинокая фигура с рыжими волосами только и делает, что бродит по этим переулкам, ожидая, когда я приду к ней. Я шел по той же тропинке, по которой она, должно быть, ходила много раз, но не видел ее.
Оставив парк позади, я вышел на площадь, выложенную разноцветной тротуарной плиткой, и увидел перед собой высокое семиэтажное здание, которое являлось самым большим учебным корпусом этого института. На этой площади звучала музыка, которая раздавалась из динамиков на фонарных столбах, то ли еще неведомо откуда. Это были незамысловатые мелодии современных композиций, которые сменялись одна на другую, а в промежутках, диктор, девушка, которая наверняка была студенткой этого института, произносила несколько предложений, до которых никому не было дела. На этой площади не было никого, кроме одного человека, который шел мне навстречу. Должно быть, он спешил в метро, и только лишь его одиночество разбавлял делано веселый голос девушки-диктора. Справа от меня было четырех этажное здание библиотеке, построенное в точно таком же архитектурном стиле, что и учебный корпус. Я знал, что это библиотеке, потому что об этом мне сказала моя подружка. Сама она никогда в ней не была, впрочем, как и подавляющее большинство студентов. Единственными постоянными посетителями могли быть разве что старенькая бабушка-вахтер, да женщина лет сорока, в обязанности которой входит выдавать студентам книжки, и которая весь день скучает без дела.