За ужином Колтон с такой тоской созерцал пустое место, обычно занимаемое его новой мечтой, что старому Джонстону даже стало его немного жаль.
— Кажется, уже сегодня в то озеро на нерест приплывет белый окунь, — сказал он.
Это было лучшим лекарством для любой раны, так что Дик немедля взял свою удочку и вышел на рыбалку. Рыбы действительно было вдоволь, как и сказал Джонстон. Дик только что поймал одну красавицу и вдруг поднял взгляд на озеро: вдоль берега тянулась сеть.
«Должно быть, ловят жуков», — предположил он.
— О, профессор Равенден! — сказал Колтон, и оборвался на полуслове: какого черта он сейчас ему скажет?
Наполовину раскрытая сеть собралась, и подняв глаза выше, Дик забыл как дышать: перед ним стоял не профессор Равенден, а его дочь.
— Вы искали моего отца? — спросила она.
— О… эх… а… добрый вечер, мисс Равенден, — запинаясь, вымолвил доктор. — Я. я… как раз хотел встретиться с вами.
— Это какая-то ошибка, — холодно ответила она. — Я не знаю, кто вы.
— Мое имя Колтон, — сказал он. — Я сейчас живу в «Третьем доме»….
— Неужели тот факт, что вы живете с кем-то в одной гостинице, дает вам право выбивать из него знакомство? — резко спросила девушка.
Но потом (ведь с женской точки зрения Дик Колтон был очень приятным молодым человеком и одновременно не чрезмерно смазливым и годным только для вульгарного флирта) добавила:
— Не хочу показаться сварливой, но правда, вам не кажется, что вы немного переоцениваете реальную жизнь и себя в ней?
— Но вы первая со мной заговорили, — ляпнул Дик. — Мне очень жаль, если я показался вам грубым, но я всего лишь хотел узнать, что это.
Сильное, обыкновенно присущее не очень властным людям любопытство завладело Дороти Равенден.
Парень немного с приветом, но это же всего лишь безобидный диалог, да и предлог интересный. И девушка наклонилась вперед посмотреть на то, что протягивал ей Колтон.
— Что, да это же двадцать долларов!
— Значит, зрение меня все-таки не обманывает, — довольно заметил он. — Вопрос номер два: зачем вы мне их дали?
— Вам?
Для Дика Колтона эти только что гордые, вспыхнувшие смущением щечки, и разомкнувшиеся губы были олицетворением самого очарования. Рука, протягивавшая купюру, покачалась вверх-вниз в знак подтверждения.
— Вам? — повторила Дороти. — Я этого не делала.
— Все было как на сцене, — медленно начал свой рассказ Дик. — Сзади — скалы, посередине — огненный свет, а впереди — безграничный океан. Из магического круга огня ступает Королева Фей и вручает бедному, но достойному труженику то, что в обиходе принято называть двадцатью баксами. О, Ваше Величество, за что? И нужна ли вам расписка?
— Ох! — сказала она, очаровательно растерявшись. — Ох! Должно быть, я приняла вас за одного из спасателей.
— Спасателей? — повторил Дик.
— Да. А что, это так странно? Вы были таким большим и таким лохматым и… — она резко остановилась, чуть не сказав «великолепным». — Как я могла различить? Вы выглядели очень солидно и матеро.
Ее веселый журчащий смех, полный какого-то теплого необычного чувства, однозначно был гарантом дружелюбия и готовности продолжать общение и наверняка бы очень сильно удивил всех бесконечных обожателей мисс Равенден, среди которых она считалась высокомерной и совершенно неприступной.
— Я знаю очень мало мужчин, которые бы так поступили… или смогли бы так поступить, — добавила она, одарив Колтона своим глубоким, теплым взглядом.
Дик покраснел.
— Любой на моем месте так бы поступил, — сказал он.
Дороти медленно и довольно кивнула, будто услышала именно то, что ожидала услышать.
— В таком случае, — продолжил Дик, глядя на девушку поверх банкноты, стараясь говорить осмысленно и спокойно, пока сердце рвется из груди, и борясь со страшным желанием сказать ей, как она прекрасна, — если это вознаграждение за реальные заслуги, я, пожалуй, передам его мисс Джонстон.
— О, она была великолепна, не правда ли? — громко сказала девушка. — Я когда-нибудь убью эту Хельгу! — добавила она, резко сменив тон. — Чудовище! Она знала о… о банкноте, но ничего мне не сказала.
— Это будет стоить ей всего лишь двадцать долларов, — объявил Колтон, подражая судье на заседании, — потому что теперь я ей их не отдам.
— Верните их, пожалуйста, мне, — сказала девушка, протягивая тонкую загорелую руку.
— Вернуть? — закричал Колтон, изображая огорчение. — Зачем вы так, я уже придумал, на что их потрачу.