- Сума сошёл? – Нет, конечно. Не выдумывай, – мама закашлялась.
– Ну, мам. Я же в Трубчевск ездил.
– Ездил. Десять километров. А теперь ехать сто. Сравнил? На автобусе поедешь, тем более я билеты заранее взяла.
Олег приехал в город утром, отдал гостинцы, закупил товары по маминому списку, отнёс пакеты в камеру хранения на автовокзал: его автобус уходил только вечером. Время до отъезда предстояло чем-то заполнить, и юноша отправился гулять пешком по городу, куда глаза глядят.
Он шёл по улице, смотрел по сторонам и через пару кварталов, в переулке, который упирался в дворец юношеского творчества, на ступенях у входа заметил небольшую толпу людей разного возраста. Олег заинтересовался, по какому поводу те собрались, и подошёл ближе. В этот момент ведущая объявила очередного выступающего: это оказались финалисты конкурса, приехавшие из разных городов – они читали свои стихи.
Надо же, поэты. Олег раньше с живыми поэтами не сталкивался, поэтому задержался: прислонился спиной к дереву и стал слушать стихи, вглядываясь в лица. Поэты были совершенно непохожи друг на друга ни одеждой, ни возрастом. Одна женщина с распущенными длинными рыжими волосами нараспев читала стихи о коте, где после каждого четверостишия, раз по шесть на разные тона звучало: «Мяу, мяу, мяу...»; потом выступал седой статный мужчина – чеканил слова, как Маяковский, о чём-то героическом; высокая стройная брюнетка с короткой стрижкой читала пафосно, как настоящая актриса, о чаепитии старых друзей. Вдруг она на миг замерла, но тут же немного нараспев, продолжила словами:
– Я забыла, что дальше, но это неважно, чаепитие продолжается, я попытаюсь выкрутиться, к тому же помню последние строчки...
Все слушали, словно под гипнозом, не понимая, каким образом ей удалось сделать так, что совершенно прозаические строки принимаются за стихи? Не сразу до сознания дошло, что напыщенная дама просто забыла слова. И вот все уже улыбались, радовались, что поэтесса так хорошо обыграла свою забывчивость – толпа не смеялась над дамой, слушающим оказалось приятнее поддержать находчивую женщину, а не освистать.
Зазвучали стихи о любви, и люди вокруг снова заулыбались. Слова затронули личные воспоминания? Интересно, люди слышали общую мелодию стихов или каждый свою?
Олег фыркнул от смеха: вдруг представил, что вместо обычных людей собрались живые музыкальные фигуры – у кого-то в душе натянуты струны, на которых те играли в такт словам, кто-то надувался, как участник духового оркестра, и все хлопали в ладоши, словно тарелками ударника.
Поэты в толпе не выделялись, но стоило им подняться по ступенькам к микрофону, как они преображались: становились особенными, значимыми, но не стеснялись этого, не переживали, а подчёркивали собственную оригинальность, даже гордились. Громко без стеснения поэты открывали совершенно чужим людям свои сокровенные мысли и потаённые чувства. Он бы таким даже с другом Кирой не поделился.
Юноша подумал о друзьях, которые остались дома. Ребята часто задумывались о своих особенностях, отличавших от других, боялись, что их станут дразнить, осуждать, или им станет неловко, когда все узнают.
Выступление поэтов натолкнуло на мысль: может, они свои отличия преувеличивают? Может, весь мир создан из совершенно непохожих людей, которые волею случая сведены жить рядом и приспосабливаться друг к другу. Поэты собрались вместе – и им проще быть понятыми.
Олег встряхнул головой: а ведь жизнь их сообщества в посёлке тоже построена по этому принципу – в одно место съехались люди со схожими особенностями. Интересно, это ещё с построения лечебницы так устроили? Или это родители придумали?
В этот момент Олег заметил на входе в дворец творчества объявление о выставке рисунков на тему «Полёты». Надо же, на равных участвуют и дети, и взрослые. Улыбнулся, полёты – это интересно. Он обошёл поэтов, открыл входную дверь, заглянул внутрь – и сразу попал на выставку.
Рисунки на стенах висели неравноценные: много совсем наивных детских, нарисованных карандашами, и рядом несколько очень красивых с видом на Землю, словно смотрели с самолёта и написанные, как он посчитал, настоящими художниками.
Неожиданно он увидел рисунок, где с обрыва, расправив крылья оторвался от земли и взлетел человек. Олегу вдруг показалось, что там изображён он. Таких рисунков оказалось три. Под картинами он прочитал имя и возраст художницы: «Даша, 13 лет».
Рядом послышалось:
– Смотри, он у твоей картины стоит дольше, чем у моей.
Олег обернулся: сбоку, чуть в стороне от него, стояли четверо школьниц, с любопытством следящие за его реакциями, но кто из них кому говорил – не понять. Олег подошёл к юным авторам, присмотрелся, но не догадался, кому задать вопрос, поэтому молчание слегка затянулось, становилось неловким. Логично, вряд ли он узнает неизвестную Дашу, он понимал это, но медлил с началом разговора. Вдруг показалось, что одну девчонку он уже где-то видел.