Осторожно снижаются Громов, Екатов, Найденов и Волковойнов. Все возмущены до глубины души. Разве для этого шесть советских самолетов летели через равнины Союза, горы Урала, тайгу Сибири, грозный Байкал и пустыню Гоби, чтобы по вине организаторов земной службы вывести из строя один из самолетов неподалеку от Пекина?
Но долго возмущаться было некогда — началась церемония официальной' встречи. Командир местной бригады китайской армии и генералы, уполномоченные главнокомандующим Фын Юйсяном, говорили торжественные речи. Гремела музыка. Михеев и Поляков печально стояли около своего искалеченного самолета. Они решили вернуться на автомобиле в Улан-Батор и привезти оттуда запасные части, а затем уже вместе с Томашевским лететь в Пекин.
?
13 июля четыре советских самолета покинули Миотань и полетели в Пекин. Михеев и Поляков остались одни.
Ночь прошла неспокойно: хунхузы напали на китайских солдат,
охранявших аэродром. Были убитые.
Рано утром летчики выехали на автомобиле обратно в далекий Улан-Батор. Здесь летчиков ждало неожиданное распоряжение: "Немедленно выезжайте в Пекин. Томашевский здесь".
Оказалось, что пять самолетов из шести прибыли в Пекин, шестой достиг Китая, — задача выполнена! Решено было продолжить перелет на юг до Шанхая и на восток до столицы Японии Токио. В связи с этим в Пекине нужны были люди.
Итак, в обратный путь! Снова нанят автомобиль, на этот раз рейсовый. Кроме Михеева и Полякова, в нем едут трое китайских купцов.
Опять потянулись утомительные часы пути по пустыне.
Миновав Уде, машина приближалась к китайско-монгольской границе.
На последней остановке предупредили: неподалеку бродят шайки хунхузов. Но летчика торопились и, несмотря на позднее время, все же решили ехать.
Душная ночь покрыла темную землю. Пески дышали раскаленным зноем. Откуда-то доносился вой шакалов.
Ход машины замедлился — начиналась полоса зыбучих песков. Справа и слева высились огромные, камни. Фонари автомобиля бросали на них лучи дрожащего света.
— Вот на днях в этом самом месте… — начал было шофер; по замолчал: впереди показались вооруженные всадники.
— Стой!
Поляков, шофер и Михеев быстро соскочили с автомобиля.
Раз! — раздалось из парабеллума.
Два! — из второго.
Три! — из нагана шофера.
Взметнув косичками, хунхузы нырнули в сторону.
Тишина. Ехать дальше или стоять на месте? Решили ехать. Но как ехать, когда дорога исчезла под заносами песка?
Михеев отправляется на розыски/
Вскоре с той стороны, куда ушел Михеев, раздался выстрел. Это был условный сигнал. Автомобиль тронулся и, увязая в песках, потащился по направлению выстрела. Вот и Михеев. Он стоит на дороге.
Машина полным ходом двинулась вперед. Но песок мстил. Он набился в мотор, мешал его четкой, работе. Угрожающе закипела вода в радиаторе. Дальше ехать нельзя. В это время, в стороне от дороги, показалось низкое глиняное сооружение, обнесенное высоким каменным набором. Шофер, хорошо знакомый с местностью, сообщает:
— Фанза хунхузов!
Положение не из приятных. Но делать нечего — пришлось лезть, что называется, в самое пекло. Лучше встать под защиту ревниво охраняемого на востоке права гостя, чем ждать неожиданного нападения из-за угла.
Долго стучали в ворота. Наконец в полуоткрытую створку выглянул седоусый китаец. Он сделал удивленное лицо, но сейчас же притворно улыбнулся. Ворота открылись. Машина въехала во двор.
Старый китаец пригласил войти в фанзу, откуда доносились громкие голоса. Но летчики благоразумно отказались.
— Жарко в фанзе, — заявили они, — да и потом мы не надолго: подождем, пока придет другой автомобиль, и поедем дальше. А пока дайте нам воды.
Старик покачал головой и отказал: воды сейчас нет, можно достать только утром.
Он вежливо поклонился и ушел.
Томительно тянулось время. Невыносимо мучила жажда. Михеев не выдержал, направился к фанзе и вошел в большую комнату. Хунхузы зло и возбужденно спорили.
— Пить! — обратился Михеев к старику.
Тот подал ему маленькую чашку с горьковатой холодной жидкостью, и Михеев жадно стал глотать крепкий отвар зеленого чая. В это время раздался шум моторов. Старик бросился во двор, за ним выбежал и Михеев.