Летом 1931 года в разговоре со мной Иван Васильевич как-то мельком бросил замечание:
— Вот, вы бывали в Темпельгофе. Видели, как работает там экскурсионное бюро аэропорта? Почему бы и нам не устроить такое же.
Идея Михеева оказалась жизнеспособной. Через несколько дней бюро было утверждено заместителем начальника Аэрофлота Апвельтом и начало работать. Ежедневно сотни экскурсантов посещали московский аэропорт. Среди экскурсантов были и москвичи, были и приезжающие со всех концов Союза рабочие, служащие, колхозники.
Лучшие пилоты и механики сопровождали экскурсантов. В числе лекторов были такие люди, как сам Михеев, Михаил Сергеевич Бабушкин, Николай Семенович Журов, Михаил Васильевич Водопьянов.
Веселые, вызывающие, дружные раскаты смеха рассказы Водопьянова, спокойные сообщения Бабушкина, серьезные доклады Журова обогащали экскурсантов Аэрофлота — трудящихся нашей страны — новыми, интересными знаниями об авиации.
?
— Спасите от ваших экскурсантов, — взмолился однажды Михеев, — сил нет, мешают работать. Надо как-то ограничить время приема экскурсий и выделить только два-три самолета для осмотров.
— А ваш "АНТ-14"?
— Его пореже показывайте.
— Главный интерес проявляется именно к вашему самолету.
В это время к зданию аэровокзала подъехала огромная "калоша" — открытый автобус интуристов. Они почти бегут па аэродром. Переводчица и экскурсовод тщетно стараются сдержать их.
Эти экскурсанты — друзья Советского союза — английские архитекторы, приехавшие посмотреть нашу страну и помочь в нашем строительстве. Они предупреждают меня, что их интересует только пятимоторный самолет. Я спрашиваю разрешения у Михеева. Улыбаясь, он разводит руками:
— Только поскорее: готовим машину к полету.
Наших гостей вряд ли чем можно удивить. Они уже видели образцовый европейский аэропорт в Кройдоне (около Лондона), видели крупнейший английский самолет "Хенлей Педж". И все же было видно, что наша машина поразила их. Огромный размах ее крыльев толщиной в рост человека, особая комфортабельность сорокаместной кабины — все это произвело сильное впечатление.
Показывал машину механик Павлов.
Направо от входа в огромную кабину, равную по величине трамваю, — две уборные и комната для переодевания. Вдоль кабины ряд больших окон. В середине — люк и лестница наверх. "В трюм", пояснил нам товарищ Павлов.
— Там, вверху, — сказал он, — расположено "машинное" отделение.
Впереди, за дверью, ведущей в пилотскую рубку, рули для двух пилотов и место для радиста.
Мы поднимаемся по лестнице вверх и через люк проходим во второй этаж самолета его "трюм", находящийся в толще крыльев. Вначале тут трудно разобраться в бесконечной путанице разноцветных трубок, идущих к пяти моторам самолета, в лабиринте кранов, регуляторов и рычагов. Но постепенно вырисовывается стройная система управления всеми пятью моторами, сосредоточенная на особом щите, находящемся перед креслом главного механика самолета Матросова.
— Все очень просто, — говорил он туристам. — Командир по телефону спрашивает, готов ли я, и подает команду. Я пускаю моторы. Во время полета я могу наблюдать через окно за всеми пятью моторами, а мои помощники имеют возможность подойти к ним.
В заключение Матросов сообщил, как говорят техники, "данные" о воздушном корабле "АНТ-14": длина самолета — 26,6 метра, размах крыльев — 40,6 метра, общий вес — 17 тонн, радиус действия (расстояние, которое самолет может пролететь без пополнения горючим) — более двух тысяч километров.
?
Почти ежедневно на аэродром приходили ученики московских школ. Я познакомился со многими из них и часто приезжал к ним в школу, читал им свои книги об авиации. Больше всего заинтересовала ребят маленькая книжка о том, как Михеев научился летать.
Школьников не удовлетворяло то, что было написано в книжке. Они всякий раз засыпали меня вопросами, заставляли выкладывать все, что знаю о Михееве. Во время этих бесед они не раз мысленно проделывали вместе с этим замечательным летчиком все его сколько-нибудь значительные перелеты. В конце концов и это перестало удовлетворять их. Они хотели во что бы то ни стало познакомиться с самим Михеевым, увидеть его, говорить с ним.
Весной 1932 года, перед окончанием учебного года, школьники избрали делегацию из лучших ударников учебы и поручили ей приветствовать Ивана Васильевича.
— Давайте, ребята, — предложил я, — попросим у начальника Аэрофлота несколько бесплатных билетов на полет с Михеевым.
Это предложение вызвало энтузиазм.