Григорий отвернул и полетел к аэродрому. Гоняться за мессером, без шансов догнать, не входило в его планы. Немец, видя что его не преследуют, плавно набрал высоту и скрылся в облаках.
Над аэродромом поднимался черный дым горящего самолета, неподалеку в поле лежал битый мессершмитт и севший на брюхо ишак. Туда, от аэродрома уже бежали люди .
Из кабины Григорий вылез мокрый, словно после душа, ноги немного подрагивали, он еще толком не пришел в себя, охваченный азартом и возбуждением боя. Подскочил комеск, хлопнул его по плечу так, что Дивин слегка присел и сграбастал его в объятиях. Подбежали техники и летчики и бросились его качать.
- Да вы что, братцы? - пытался отбиться Григорий, не безуспешно. Десяток сильных рук подбрасывали его вверх снова и снова…
Через два часа им дали команду на перелет. Дивин бросил прощальный взгляд на проплывающие под крылом крыши приютившей их деревеньки и тающий позади аэродром. Было немного грустно, очень много случилось здесь за эти месяцы. Радость побед, потери друзей и горечь поражений, все это переплелось и связалось с маленькой, затерянной в степи деревенькой. Выжили. И даже благополучно добрались до аэродрома. По дороге, правда, их несколько раз обстреляли гитлеровские зенитки, но ничего, обошлось как-то. У самой линии фронта догнали было четыре «худых», но барражировавшие в этом районе «яки» мигом прогнали их восвояси.
Часть 3
Эскадрилью в срочном порядке направили поддержать наземные части ударами с воздуха. Утром гитлеровские войска после сильной артиллерийской подготовки перешли в контратаку, ввели в бой крупные силы пехоты, танков и авиации.
О конкретных задачах конечно промолчали .Видимо, в быстро меняющихся событиях ориентироваться было сложно, поэтому комеск просто предупредил, что цель укажет авианаводчик, который находится на переднем крае наших войск.
Непростая предстояла работенка. Попробуй, определи с первого взгляда в огненной круговерти, где свои, а где чужие. Промахнешься — трибунал. Правда, за последнее время взаимодействие с пехотой существенно улучшилось. Стрелковые командиры потихоньку стали понимать, какую важную роль играет своевременная и правильная связь с авиацией и даже стали сами просить, чтобы к их штабам прикрепляли представителей и радистов из штурмовых и бомбардировочных полков. Да и красноармейцы научились выкладывать из белых полотнищ знаки, указывающие на фашистов и все активнее осваивали подачу сигналов ракетницами. Учились, учились потихоньку воевать так, как надо.
— Над районом уже работает группа «илов» из братского полка, — последние напутствие летчикам. — По возможности, ориентируйтесь на них.
Взлет! К семи машинам второй эскадрильи добавили еще один экипаж из первой. Таким образом, группа состояла из восьми Ил-2.
Теперь, когда полк перебазировался на новое место, полет до линии фронта занимал всего несколько минут. Определить, где именно идет бой тоже оказалось несложно — в этом районе над землей высоко поднимался дым от горящей техники и взрывов. Штурмовики шли на высоте примерно в восемьсот метров под прикрытием четверки «яков». Григорий шел замыкающим.
«Ландыш», «Ландыш», — начал вызывать наводчика капитан , летевший сегодня первым. Капитан за последние дни малость пообтесался и блуждал не так часто, как раньше. Впрочем, сегодняшний вылет и не требовал особых ухищрений в ориентировании — по сути, едва взлетел и уже атака. — Я — «Сирень». Дайте цель!
Григорий невольно улыбнулся. М-дя, с фантазией у отцов-командиров не очень. Это ж надо было так обозвать «летающие танки» — названиями нежных цветов. Вот сейчас фрицы получат по голове «букетики»!
— «Сирень-2», — откликнулись с земли. — Вам в квадрат 12-33. Курс 220. Работайте по фашистским танкам. Они сосредотачиваются на западной окраине деревни.Скопление бронетехники всегдаприкрывается мощным зенитным огнем. Дивин, заметив, что комэск молчит, бросил в эфир короткую команду. Все самолеты начали маневрировать внутри боевого порядка, чтобы затруднить прицеливание гитлеровским наводчикам. Только самолет капитана продолжал лететь по-прежнему, игнорируя шапки разрывов и проносящиеся мимо красные шарики снарядов «эрликонов».
Да и хрен с тобой, подумал про себя Григорий с внезапным ожесточением. Пытаешься ненужной бравадой продемонстрировать свою храбрость? Полнейшая глупость. Гансы явно ее не оценят, скорее, наоборот, порадуются тупости «Ивана», ставшего для них легкой добычей. Впрочем, это не мое дело. Раз торопишься на тот свет, мешать не стану. А я лично еще пожить хочу.Им навстречу шла девятка «илов» с опознавательными знаками соседнего полка. Ведущий покачал крыльями, как бы передавая эстафету. На первый взгляд коллеги пострадали не сильно. По крайней мере Дивин не смог даже при помощи своего острого зрения, позволявшего рассмотреть самолеты в мельчайших деталях, заметить какие-либо критичные повреждения. Значит, лидер у них толковый, сделал нехитрое умозаключение лейтенант.
А немцы все сильнее обстреливали их группу, справедливо полагая, что штурмовики нагрянули по их душу. Орудия и зенитные автоматы остервенело стреляли по строящимся в круг советским самолетам.
— Атака! — скомандовал комэск и его машина первой, подавая пример остальным, скользнула вниз . Дивин внимательно наблюдал за тем, как один за другим пикируют на вражеские танки машины товарищей, не забывая обшаривать глазами небо в поисках фашистских истребителей. Но вот и его очередь.
Неправда, будто все самолеты одинаковы. У каждого есть свой характер, свои капризы, свои преимущества и недостатки. Есть дубоватые, реагирующие на команды пилота неохотно, с задержкой. А другие, напротив, летят, что называется, за ручкой управления.Летать было одно удовольстви