Часть 6
Есть такой забавный с виду способ обучения, как пеший по-летному. Что это такое. Курсант, или молодой летчик, идет по специально оборудованному участку земли. На нем воссоздано в миниатюре летное поле и окружающая местность со всеми характерными ориентирами, контрольными и поворотными точками. Ученик движется не спеша, объясняет свои действия на том или ином участке маршрута, решает вводные, которые подбрасывает ему инструктор.
Внешне все выглядит как игра, но на самом деле практически сразу выявляется степень готовности летчика, в памяти у него остаются основные элементы будущих заданий, повышается готовность к преодолению возможных трудностей, с которыми он может столкнуться в воздухе. Очень полезное упражнение. И очень удобно, что проводить его можно практически в любом месте и в любое время.
А потом можно усложнить задачу и отрабатывать условный полет в составе двух, трех экипажей, всей эскадрильей. Смеются окружающие? Ну-ну...
Часть седьмая
Главное, дотянуть до своих, думал Григорий, стискивая зубы. Такой послушный раньше «ильюша» теперь стал вдруг непривычно-тяжелым, чужим. Дотянуть, а там, в конце концов, можно и прыгнуть с парашютом. На земле будут наши, они обязательно помогут. В этот момент штурмовик, точно необъезженный конь, попытался резко завалиться на крыло. Но экспат вовремя среагировал и помог самолету выправиться, снова перейти в горизонтальный полет.
Не получится, ясно осознал Дивин. Не дотяну. Стрелка, указывающая на температуру масла в двигателе, вплотную подошла к красной черте. А это значит, что совсем скоро движок начнет работать с перебоями, а потом…а потом попросту остановится. И чудо, если удастся плюхнуться на «брюхо». Значит, все же прыгать? Если встанет вопрос выбора, то он с огромным удовольствием продемонстрирует фрицам, на что способен . И плевать глотать бензин и медленно превращаться в обугленную головешку? Хрена вам лысого, гансики!
Дивин автоматически прибрал обороты и перевел машину в небольшое снижение. Так, чтобы и высоту особо не терять, но в то же время немного уменьшить нагрузку на мотор. Авось, поработает еще чуток, выиграет драгоценные метры-километры. Чтобы к своим добраться можно было побыстрее. Григорий уже смирился с неизбежным — придетсяидти через немецкий тыл к линии фронта.
Хорошо еще, что не брал в полет стрелка, сейчас он стал бы для него откровенной обузой. А так, в одиночку, да еще в шкуре неведомой для землян зверушки, у Дивина очень даже неплохие шансы вернуться.
Если разобраться, опыт подобный уже имелся.
Двигатель чихнул в последний раз и заглох. Наступила непривычная, тягостная тишина. Трындец, палки встали. Григорий сдвинул фонарь кабины и, высунувшись, посмотрел вперед, пытаясь найти подходящую площадку для приземления. Как назло, его взгляд никак не мог выцепить ничего путного: разбитые снарядами поля, сгоревшая дотла деревенька, маленькая речушка, серебристо сверкнувшая под лучами солнца. Лощины, балки, черные проплешины пожарищ, остовы разбитой техники. Вон и извилистые линии траншей. Григорий быстро прикинул время полета. Нет, нашими они точно быть не могут. Вывод? Немецкие.
Земля под крылом надвигалась стремительно, бежала все быстрее. Кажется, что еще секунда и бросится на падающий самолет. Умом Дивин понимал, что это всего лишь зрительная иллюзия, но по спине пополз липкий неприятный холодок. А нервы стали сжиматься в тугой комок. Над головой вдруг заревело и над искалеченным «илом» с воем пронеслись две узкие стремительные тени. Такие знакомые и такие ненавистные. Сердце ухнуло вниз, и летчик вскрикнул от неожиданности. «Мессеры»! Вот черт, только их сейчас и не хватало для полного счастья! Почему не стали стрелять?
Додумать эту мысль Григорий не успел.
Шеститонная туша соприкоснулась с землей, ударила по ней так, что Дивин на мгновение оглох и ослеп от дикой боли, пронзившей все тело, поползла, с грохотом вспахивая все на своем пути загибающимися назад лопастями винта, парящим радиатором. Вдруг самолет зацепился за что-то крылом, нехотя развернулся и с всхлипом-стоном умирающего металла затих. Остановился. Свежий, прохладный ветерок ворвался в открытую кабину, шаловливо пробежался по ней, приятно охладил разгоряченное лицо пилота. Дивин негромко застонал и открыл глаза. Сел. И даже вроде как цел.
Пулеметная очередь ударила по броне, перечеркнула ровной строчкой пробоин плоскость крыла, побежала дальше, выбила дымные фонтанчики из земли. Григорий торопливо щелкнул замками и освободился от привязных ремней. Надо же, расслабился, идиот, потерял концентрацию. Позор вам, товарищ капитан! Фрицы, похоже, решили продлить себе удовольствие и с комфортом расстрелять его неподвижную машину. Вон, уже заходят на второй круг. Дивин вывалился из кабины и, пригибаясь, задал стрекача в кусты. Какая-то хиленькая, но все-таки растительность неподалеку имелась. И там можно было попробовать укрыться, спрятаться от назойливого внимания фашистских асов.
Успел. Нырнул под спасительные ветки орешника как раз в тот момент, когда пара камуфлированных пятнистых Ме-109 синхронно начала поливать его бедолажную беспомощную «четверку» из пушек и пулеметов. Надо отдать должное, стрелять фрицы умели хорошо. Им понадобилось всего два захода.чтобы превратить подбитый Ил-2 в груду полыхающих обломков. Сделав после этого победный круг, «худые» стремительно ушли на высоту. Миг, и на Григория обрушилась тишина. Хотя…весело потрескивает горящий штурмовик, где-то совсем неподалеку слышатся редкие выстрелы. Какая уж тут тишина. Интересно, это линия фронта дает о себе знать, или еще что-то происходит вокруг? А если это немчура играет в загонную охоту, подбадривает себя пальбой, а в роли главного приза выступает летчик сбитого штурмовика?
Дивин потянулся к кобуре. Но вдруг передумал. Нет, решил ведь, что в случае обнаружения гитлеровцами, перекинется и устроит им кровавую баню. Благо, всерьез ему может повредить разве что связка гранат, брошенная под ноги. Да и то, надо быть полным идиотом, чтобы в этот момент неподвижно стоять на месте и ждать взрыва. Он поднял руку и посмотрел на наручный компас. Сориентировался, сверился с картой. Жалко, конечно, что совершенно непонятно, где именно он шмякнулся. Так, плюс-минус два лаптя в сторону от проклятой переправы. Хочется верить, что ее обломки сейчас уже покоятся на дне реки!