Мужик строго прикрикрикнул мужичок на лошадь которая заметно сбавила ход и еле-еле переставляла ноги. – Оголодала, скотинка, – пояснил он, словно извиняясь, – так-то она у меня справная. Григорий не зная почему доверился этим людям , ну вот просто взял и поверил. Усталость вперемежку с накатывающей слабостью дали о себе знать , он прикрыл глаза и провалился в сон Монотонно, покачиваясь в такт неровностям дороги, скрипела телега, неспешно топала лошадь. Так вот сон сон без лишних слов он принялся ее целовать. Губы у Таи оказались горячие нежные и она сразу задрожала, когда он ее обнял.Боль вернулась Она была столь резкой и невыносимой, что мир в очередной раз растаял, чтобы снова вернуться изменившись.Боль была, тягучая, но уже не острая, а беззубая, привычная. Гораздо сильнее боли оказалась жажда. Язык, казалось, прирос к гортани, а губы срослись, и разлепить их не было сил. Григорий вздрогнул.Еще пахло конским потом, колесной мазью и дорогой. Трясти стало немного сильнее, но как-то мягче что ли. Боль стала не такой острой, как раньше, но она стала монотонно-постоянной.один во всем этом огромном мире. У него не было родни и почти не осталось близких друзей. Где-то далеко-далеко была Тая. Григорий был уверен, что у него есть невеста. Кажется дождь усилился, капли тяжело застучали по по крыше барабанной дробью. С трудом он разглядел в свете керосинки замызганные стены избы.Летчик вслушивался в усиливающийся шум дождя.о это не имело никакого значения. Не было ни сил, ни мыслей, ни желаний. Ничего. Он моментально провалился в беспамятство.избы.Летчик вслушивался в усиливающийся шум дождя.о это не имело никакого значения. Не было ни сил, ни мыслей, ни желаний. Ничего. Он моментально провалился в беспамятство.Григорий ощупывал лицо , правая сторона физиономии, от скулы до челюсти превратилась в переплетение рубцов, Левая сторона к счастью пострадала меньше, но огонь и там оставил несколько пятен. Кожа лица приобрела красно-розовый оттенок. Любование своей рожей не доставляло ни малейшего удовольствия . На сем он окончательно проснулся .
Лежал он в постели на чистом белье и нательное было свежим , пахло чем то кислым и хлебом. И было блаженно тепло.Опять до навязчивости хотелось пить было жарко душно и казалось что язык прилип к небу .Григорий попробовал заговорить получился противный скрип а во рту он почувствовал привкус крови .
-Пить.-проскрипел он. -Бабусь , бабусь кажется летчик наш проснулся.-
Пожилая женщина засуетилась , положила руку на его лоб деловито поцакала языком -Кажись жара нету - и незаметно перекрестилась.Внучка неси ка скорее чай . Откуда то появилась девочка ,передала бабушке кружку с ароматной жидкостью . -Ну сынок давай попробуем потихоньку.Тонька приподними командира немного.-Девочка подсунула руки под голову Григория. -Давай сынок потихонечку,по глоточку по маленькому.
Григорий не послушал и выпил всю кружку , вцепившись в пытающуюся остановить его руку.Ничего вкуснее он не пил никогда в жизни. Сразу стало легче. Он почувствовал как застучало сердце, разгоняя кровь по жилам, как затухает дикая, невозможная жажда. Бабка освободила свою руку и бурча, принялся растирать запястье, но еще один кружку чая дала.Дальше начались странные невообразимые события. Дивин снова дрался в небе, любил роскошных женщин, искал сокровища, кого-то убивал, за кем-то гонялся и от кого-то убегал. Все было по-настоящему интересно и захватывающе, только иногда эта интересная реальность менялась на обшарпанный потолок избы Во время одной из таких изменений он услышал короткое слово „тиф“. Тело Григория сотрясал жар, а сам он в это время был далеко-далеко. Раз за разом интересное беспамятство сменялось явью, серые будни великолепными галлюцинациями
.Все окончилось внезапно. Он как раз отстреливался от целой банды гансов , что гоняла его по разбомбленному зданию, как неожиданно раздались странные голоса. От этих голосов все вкруг начало сереть и Григорий , неожиданно для себя, увидел широко улыбающуюся рожу комеска .Хрен его знает, что сейчас предстоит услышать, может будет шутить, прежде чем на расстрел отправить. Но Молахов не успел рта разинуть ,как с клубами мороза в избу влетело , нет не влетело ворвалось как ураган эфемерное создание и с крико визгом именно так Гришенька живой кинулось к нему .Вот такого он точно не ожидал вовсе. Девушка не сдержалась и расплакалась от увиденного. Перед ней лежал обтянутый кожей скелет , тонкие руки как спички , эффект усиливала безволосая обтянутая обожженной кожей голова.Григорий тоже плакал скорее от бессилия и жалости к себе. Все свои силы он потратил когда его грузили в полуторку пришедшую за ним из полка. Но он Жив . В глазах словно пыхали солнца. Григорий, не обращая внимания на боль в раненой ноге, приподнимался на носилках и вытягивал шею, пытаясь снова и снова высмотреть Таю.Путь в полк занял приличное время пару дней по зимней дороге. Мороз усиливался, несмотря на меховой комбинезон и унты в которые его заботливо упаковала Тая Григорий чувствовал как он пробирается под комбинезон и его начало бить ознобом. Бесило собственное бессилие, беспомощность, а главное, как он думал, бессмысленность. Все это сливалось в его душе в гремучий коктейль.Все это сливалось в его душе в гремучий коктейль. Внешне это никак не выражалось — Григорий просто стал совершенно апатичным, ни разговаривал, не жаловался на боль.Больше всего бесила Тая. Особенно когда она кормила его с ложечки манной кашей. Он пытался есть самостоятельно, но попросту не смог держать ложку.В избе определенной под полковой госпиталь потолок радовал обилием трещин, там было за что зацепиться глазу, занять мозг расшифровкой темных линий.