Ну а десятого февраля им выдали погоны сменившие кубари . Это все восприняли по разному. Он нацепил погоны практически без всяких эмоций, лишь сожалея в глубине души, что просвет всего один, да и звездочек три и те маленькие. Вот и все снова в небо.Они неспешно пошли к аэродрому, время поджимало. Уже на КПП, он вдруг вспомнил, про так и не потратил полученные деньги, выгреб все из бумажника, отдал Тае. Она криво улыбнулась и неловко сунула купюры в карма
н. — Аттестат на тебя перепишу, будешь по нему деньги получать
. И не забывай про письма. Видя, как истекают последние минуты принялся жадно ее целовать. Потом пошел, но, не выдержав, обернулся. Тая стояла у ворот, маленькая, похожая в своем сером пальто на воробушка и махала ему рукой. По лицу ее текли слезы.Зимняя степь скользила под крыльями. Внизу все было белым-бело, лишь мелькали забитые снегом балки, темные пятна хуторов и деревень, да выделялись тонкие линии дорог. По дорогам медленно тянулись маршевые колонны наших войск, ползли коробочки танков и автомашин.
Армия громившая врага. Григорий поежился. Чем ближе была конечная цель их маршрута, тем неспокойнее становилось душе.
Что-то неосознанно давило, не давало нормально управлять самолетом. Он в очередной раз зашарил взглядом по небу, но как обычно не увидел ничего, лишь матюгнулся на слишком близко подобравшегося ведомого. Тот уже сам заметил свою оплошность, пытался увеличить дистанцию, но это не могло вызвать такую тревогу в душе. Он снова огляделся, но опять не обнаружил никакой опасности, вокруг были только свои самолеты….. Сперва на горизонте показались едва заметные точки. Они стремительно росли в размерах и вот уже стали видны фюзеляжи, тоненькие черточки крыльев, моторы. Так, постепенно вырастая в размерах они превратились в бомбардировщики Ю-88. Повыше строя бомбардировщиков, словно купаясь в небе, шла восьмерка мессеров, выше летело еще одно звено. Нижняя восьмерка вражеских истребителей ринулась наперерез Якам, проскочила на встречных, обменявшись короткими пулеметными очередями, ушла вверх. Мессера, пользуясь изначальным преимуществом в скорости, принялись наседать. Они действовали мастерски, используя сильные стороны своих самолетов, не давая советским истребителям подойти к охраняемым бомбардировщикам. Те спокойно прошли стороной, словно воздушный бой их не касался. Дивин взмок буквально в секунды. Прежние бои показались детским лепетом. Тогда приходилось отвечать только ха за себя и одного ведомого. Теперь же приходилось смотреть за всем звеном. От этого голова шла кругом. Григорий довернул самолет, уклоняясь от очередной атаки немца и одновременно поворачивая в сторону ближайших облаков
: — Командир, я сейчас.
В стороне высоту наберу. Кот держитесь там .Эскадрилья вела бой. Облака оказались неожиданно близко. Внешне мягкие, пушистые, но эта мягкость была обманчива внутри началась сильная тряска.Самолеты пробили облака, и в лицо ударило яркое солнце. Вспомнив наставления комдива, Григорий поддал газку и пристроился в полусотне метров от ведущего.Летели, соблюдая радиомолчание, чтобы не обнаружить себя раньше времени. В районе цели ведущий качнул крыльями и начал снижаться. Штурман машины комэска не подвел – эскадрилья вынырнула из облаков точно. Впереди был Козельск.Ведущий немного довернул влево, Григорий повторил маневр. У самолетов открылись бомболюки. – Целься, – передал Дивин по СПУ штурману. – Есть, командир! – прозвучало в ответ. – Так держать! К немалому удивлению Григория, зенитная артиллерия немцев молчала. Или не ожидали они увидеть советские бомбардировщики в такую погоду, или приняли их за двухмоторные «Мессершмитты-110». Бомбили с горизонтального полета. Как только от самолета комэска оторвались первые бомбы, сквозь треск помех в эфире послышался его голос: – «Работаем по цели!» Едва взорвалась первая бомба, немцы открыли зенитный огонь. Спереди по курсу, выше и ниже, рвались зенитные снаряды. Григорий едва тронул штурвал вправо, как штурман закричал: – Не уходи с курса! И тут же самолет слегка словно «вспух». Сбросив бомбы, он стал легче и набрал высоту. Поскольку все бомбы были сброшены сразу, в один заход, эскадрилья стала разворачиваться на обратный курс.