Но ты не слушаешь, о чём он говорит, и не смотришь в его сторону. Собирая оставшиеся крохи сил, ты пытаешься сконцентрироваться для одного, решительного удара, пока защита слаба. Вот, еще чуть-чуть, ещё мгновение — он закроет кольцо и тогда…
А враг, словно видя тебя насквозь, насмешливо продолжает:
— Ну-ну. Я бы посмотрел, чего ты там приготовил, да времени нет. Давай лучше сделаем так, — быстро выдергивает девушку, прижимая нож к беззащитному горлу, и направляет к тебе открытое кольцо, заигравшее кровавыми отблесками в свете проклятых несгораемых факелов.
— Давай, а то зарёжу твою глупую курицу, — подталкивает скучающий голос, и на нежной белой коже алеет полоска крови. Пока еще неглубокая, пока. Одна, вторая, третья…
И всё. Хитроумные планы позабыты, в голове перемыкает. Не осознавая, что делаешь, ты вскакиваешь и всей силой, всей болью, всем страхом и отчаянием ударяешь по ненавистной преграде. Ещё и ещё, и ещё, в ужасе видя, как тряпкой падает на грязный пол бездыханное тело любимой…
Ты делаешь последний сумасшедший рывок и падаешь уже за гранью тонких линий. Видя легкое удивление на лице врага, неуверенно поднимаешься на непослушные ноги. И смеёшься, неожиданно понимая, что, всё-таки, погибнешь в бою, как и полагается воину. Враг, захлопывает кольцо и, впитывая весь твой Дар, без остатка, издевательски смеётся в ответ, из-за крепких спин охранников. И бесследно исчезает в тёмном круге открывшегося портала, небрежно бросив напоследок:
— Развлекайтесь, мальчики. Без своей магии он ничем не лучше обычного воина.
И шестеро вооружённых «мальчиков» не спеша, оценивающе окружают тебя. Руки привычно метнутся за плечи, туда, где должны находиться клинки, и холодная пустота лучше многословного врага убеждает, что на этот раз Дар действительно отдан без остатка, и ты не способен даже на призыв оружия. Тем хуже. Вгоняя себя в боевой транс, ты с неудовольствием замечаешь, что тело двигается вдесятеро медленнее обычного, чуть быстрее простого человека. Но тебе и этого «чуть» вполне достаточно, если бы только… да!
Ценой первой раны, выхватывая меч у ближайшего противника, разбиваешь фонари, доставшие тебя слепящим светом не меньше проклятой пентаграммы. Покровительница-Тьма мягкой тенью обнимает истерзанную душу. А глаза, теряя зелень, приобретают чёрный цвет. Ну, вот теперь мы действительно поразвлекаемся, мальчики!
Очнувшись после танца со смертью, в окружении мёртвых тел, ты с равнодушием замечаешь несколько глубоких ран, которые даже не делают попытки затянуться. Тьма уходит, сыто мурлыкнув напоследок — поторопись. Куда? Да и зачем? Ты отмахиваешься от этой мысли. Сейчас важно — доползти до тела любимой, в отчаянной надежде попытаться уловить несуществующее дыхание… и разорвать тишину страшным, звериным криком, теряя последнюю тень рассудка вместе с половиной своей души. И в ответ на этот вопль сотрясаются стены, с оглушительным громом что-то рушится наверху, словно откликнувшись на просьбу схоронить тебя вместе с утерянной любовью. Ты падаешь, не удержав равновесия, и так же отчаянно, как несколько минут назад мечтал выжить, просишь о смерти…
Но оживший стальной стержень каленым железом выжигает горькие слёзы. Ему наплевать на твоё отчаяние и малодушную мольбу. Остается только тело, которое не желает ни думать, ни чувствовать, ни слышать, а способно лишь верно подчиняться нерушимому приказу: «выжить и вернуться».
И только глубоко внутри покрывается ледяной коркой оставшийся клочок души, истерзанной страшным пониманием, что зелёный стебелёк больше никогда не обовьётся вокруг неё…
Скрип осторожно отворённой двери разбудил обоих. Кристарн тихо обозвал себя нехорошим словом, осознав, что забыл запереться именно он, хотя и с десяток раз напомнил об этом своей спутнице. Увидев светлые лохмы Витаррэля, бережно освободил плечо и руку от вдохновённо притворяющейся спящей девушки, и вышел в коридор, наложив на замок охранное заклятие.
— Чего ты там делал? — светлый подозрительно, но без вчерашней неприязненности, оглядел полностью одетого тёмного.
— Колыбельную пел, — неожиданно тепло усмехнулся в ответ дроу, припомнив сумасшедший вечер. Он с удивлением обнаружил, что отлично выспался всего за пару часов. Да и привычные кошмары, по странному стечению обстоятельств, уже вторую ночь на удивление исправно его игнорировали. Придя от этих наблюдений в прекрасное расположение духа, Кристарн весело поинтересовался: