– А из окошка нельзя? – Ушатов расплылся в довольной усмешке.
– И откуда ты к нам такой умный приехал?!
Вместе обошли дом, продолжая сыпать негромкими ленивыми колкостями, и тут я резко остановилась. На месте нашего снеговика были сплошные снежные развалины!
– Сволочи! – в сердцах выкрикнула я. – Ну, кому он мешал?
Данила не рассчитывал на мою резкую остановку и налетел сзади, но успел притормозить, чуть задев. Потом обогнул меня и подошел к тому, что осталось от наших субботних трудов.
– Судя по следам – это дети.
Вот и люби после этого понедельники!
– Ева расстроится… – я даже не стала подходить ближе. Недолго постояла на месте и развернулась. – Пойду домой.
Слышала, как Ушатов медленно шагал следом и молчал.
Да… Надо уже сегодня начинать морально готовиться к завтрашним слезам и причитаниям сестры.
Стало так обидно за свои труды, что в уголках глаз даже появились слезы.
Утром стащив со стола огромный бутерброд, оставленный заботливой мамой перед уходом на работу, и подхватив чашку с уже заварившемся чаем, я отправилась в зал на большой диван. Полночи просидела за учебниками и теперь жутко хотелось спать. Будильнику удалось только поднять меня с кровати, и я, как самая настоящая муха автоматически двигалась по квартире, нещадно цепляя вещи, попадающиеся под ногами. Вроде Ева и уехала, а игрушки все равно равномерно распределены по всему периметру… И как такое возможно?! Бросив печальный взгляд на манящий диван, я прошествовала к окну. Локтем отодвинула легкую занавеску, аккуратно поднырнув под нее, мазнула взглядом по стеклу и застыла в позе офигевшего человека.
Вот что делает недосып. Зажмурилась до белых звездочек и резко раскрыла глаза – на месте разрушенного Снежки возвышался его двойник, а рядом с ним был заяц. У меня чуть непрожеванный бутерброд не выпал из раскрывшегося рта.
Ушатов?
Других вариантов у меня просто не было.
Из прихожей послышался шум и в следующую минуту я уже забыла о Снежном творении с его новым другом.
Папа приехал!
Запутавшись в шторе, и чуть ее не оборвав, я наконец-то освободилась из воздушного плена. Пробежала до проема двери и остановилась. Отец стоял в небольшой прихожей и весело смотрел на меня. Развел немного руки в стороны, и я со всех ног бросилась в его крепкие родные объятия.
Естественно, я пришла только на второй урок. Не смогла оторваться от папы около получаса, напоминая себе маленькую сестру, которая раньше вела себя точно также. Просочившись на перемене в кабинет, я, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, тихо уселась за парту. Ушатов что-то сосредоточенно строчил в тетрадь. А я, окрыленная возвращением дорогого мне человека, развернулась к парню всем корпусом и подперев рукой щеку мечтательно уставилась на его серьезное лицо.
– У меня появился третий глаз, который я утром не заметил в зеркале? – ухмыльнулся он, не отрываясь от тетради.
– Спасибо тебе, – проигнорировала прилетевшую обычную колкость. – Ева в диком восторге.
Он отложил тетрадь и, слегка откинувшись на стуле, развернулся ко мне. Взгляд стал слишком серьезным, с лица слетели все намеки на шутливый тон.
– А ты? – спросил, не отводя от меня своих глаз.
– Я?
Он придвинулся чуть ближе и понизил голос до шепота.
– Ева мне, конечно, нравится, но…
Договорить он не успел, так как в класс вошла учительница и, громко поздоровавшись со всеми, тут же начала письменный опрос домашнего материала.
А после уроков меня встретило все семейство, и мы отправились на прогулку в парк… Я еще несколько раз в мыслях возвращалась к нашему с Данилой диалогу, но, не сумев сконцентрироваться, отложила раздумья на потом, получив маминым снежком в плечо. Вернулась к этому только ночью, и почему-то проворочалась почти до самого утра.
Да что со мной происходит?!
Он же мне даже не нравился!
ГЛАВА 1.6 «Кино по эту сторону экрана»
Декабрь уверенно вступил в свои права. Снег, мороз в десять градусов и небольшие, но весьма продуктивные метели. Мы с Ушатовым часто возвращались домой вместе – как-то само собой получалось и успело превратиться в привычку. По пути трепались о разных глупостях, произошедших в школе, обсуждали новые фильмы и музыку… Но! Прощаясь у подъезда теперь, каждый раз я видела эти серьезные темные глаза, которые потом не отпускали весь оставшийся день, а иногда и большую часть ночи.