Столбов прошелся по комнате, брезгливо поморщился, проводя осмотр наших «хором», а потом нагло уселся прямо на мою кровать недалеко от меня.
– Ты же должна понимать, что теперь уже никуда не денешься… Мои желания всегда воплощаются в жизнь… – он взял лежащую рядом книжку и лениво пролистал несколько первых страниц. Чуть нагнулся в мою сторону, от чего я дернулась и практически вжалась в деревянную спинку. – И если честно, своими фокусами, ты начинаешь выводить меня из себя, а это чревато не хорошими последствиями.
Я хотела встать, но он перехватил мою руку и опустил назад, сокращая расстояние еще больше.
– Ты хочешь, чтобы я устроила скандал? Комендант вмиг выселит тебя отсюда!
Парень лениво заулыбался, придвигаясь ближе к стене:
– Я тебя умоляю… Один звонок, и ты вместе со всеми своими свидетелями пакуешь чемоданы, и вы дружно возвращаетесь в свой Мухосранск, – высокомерно посмотрел в сторону притихшей подруги. – Все еще не хочешь погулять, Олеся?!
Соседка вопросительно перевела на меня взгляд.
Она же меня не оставит с ним наедине?! Не то чтобы я боялась, но испытывать судьбу как-то не хотелось.
Столбов продолжал морально давить на Лесю, а та, как и я, не знала, как лучше сейчас поступить, не встряв в проблемы. Мне вообще не хотелось никому доставлять лишних забот, зная с каким трудом эти девочки вырвались из деревни за призрачной мечтой о лучшей жизни.
Неожиданное спасение пришло, откуда не ждали. Когда я уже была практически готова отпустить Лесю и поскандалить, не взирая на обещанные проблемы, дверь широко распахнулась, и в комнату зашла Варя вместе с Маратом.
Маратом?
Мои глаза меня подвели? Или действительно он стоит прямо перед нами и с неподдельным интересом изучает представшую картинку?
– А вот и я! – Варя широко улыбнулась, снимая куртку.
Личный маньяк, он же несостоявшийся фиктивный муж, быстро сориентировался в сложившейся ситуации. Подошел ближе к нам. Бросил на моего горе-ухажера короткий, полный негодования взгляд, а потом наклонился и рывком поднял Столбова с кровати, схватив его за брендовую красную футболку в области груди. При всем этом Марат не сводил с меня внимательных синих глаз.
– Влада, а что этот тип делает на твоей кровати? – дружелюбным голосом, за которым сквозила едва прикрытая ярость, проговорил мой спаситель. – Мне это совсем не нравится!
Столбов ухватил его за запястья, но в силе явно проигрывал. Марат глянул на его руки, оценил тщедушную попытку, и презрительно усмехнулся.
– До меня тут дошли слухи, что кто-то ошивается вокруг моей… Владиславы. Оказалось, что не слухи… – он посмотрел на Столбова. – С этого самого мгновения ты забудешь дорогу сюда, и вообще переключишь внимание на любую другую прекрасную особу.
Марат разжал кулаки и отступил на шаг назад, не разрывая накаляющегося зрительного контакта. На футболке после его кулаков осталось два мятых следа. В комнате повисла тишина.
– А если нет? – ожил Столбов, придя в себя.
– А если нет, то тебе придется копить денежки на палату в какой-нибудь приличной клинике, – процедил сквозь зубы Марат, скрещивая руки на груди.
Честно сказать, даже мне сейчас стало не по себе. Таким Марата я никогда не видела, и даже представить не могла, что в этом человеке сконцентрировано столько внутренней силы.
– Да ты хоть знаешь, чей я сын, урод?! – раздраженный голос разрезал пространство.
Все… Понеслось. Я невольно вздохнула. Столбов сел на своего любимого коня. Папа был депутатом, крупным предпринимателем, активистом и бла-бла-бла… Короче, мог с легкостью решить любой вопрос сына, и тот этим без зазрения совести пользовался.
– Значит, без вмешательства Николая Станиславовича все-таки не обойдется? – бровь Алексеева вопросительно приподнялась, а вместе с ней и мои брови поползли вверх от удивления. – А я было хотел решить вопрос чисто по-пацански, так сказать лично между нами.
– Да имя моего отца знает каждый второй в этом городе!
– И на твою беду, я вхожу в эту половину.
Я окончательно перестала понимать, о чем они говорят.
– Решил блефовать?! Так вот не на того нарвался, – Столбов покраснел от переполняющей его злости, в то время, как Марат оставался невероятно спокойным.