Глубоко вздохнула, и мы запели.
«Надо в дорогу, в дорогу, в дорогу, мне торопиться!
Надо узнать, надо узнать мне, что я за птица.
А почему?» выразительно посмотрела на Еву, которая тут же подхватила.
«А потому!
Плохо на свете, плохо на свете,
Жить одному, жить одному, жить одному!»
Я: «Помню, помню.»
Ева: «Помню, помню.»
Я: «Птичками считают
Только тех…»
Ева: «Только тех,
которые летают!»
Я: «Только тех, которые летают?!»
Ева: «Птицами! Птицами! Птицами считают!!!»
Боже, сколько неподдельного счастья было в ее звонком голосе! Я пыталась из последних сил удержать рвущийся наружу смех, а мои однокашники уже и не сдерживались, открыто хихикая, наблюдая за актерскими стараниями моей малявки.
Костя начал нам помогать, весело отстукивая простенький мотив.
А мы продолжили в форме диалога дальше.
«Надо в дорогу, в дорогу, в дорогу, мне торопиться!
Надо узнать, надо узнать мне, что я за птица.
А почему?
А потому! Плохо на свете, плохо на свете,
Жить одному, жить одному, жить одному!»
Я: «Знаю, знаю!» – моя хитрая улыбка.
Ева: «Знаю, знаю!» – такая же хитрая в ответ.
Я: «Птичек узнают»
Ева: «Потому что…»
Я: «Потому что?»
Ева: «Птички песенки поют!!!»
Я: «Только тех, которые поют…»
Ева: «Птицами! Птицами! Всюду признают!»
И уже все вместе: «Птицами! Птицами! Всюду признают!»
Малышка задорно засмеялась и откинулась назад. Благо Костя быстро среагировал и успел вовремя подставить руку ей под спину. Присутствующие ничего не заметили и вовсю орали припев, барабаня кто чем может.
– Вот это я понимаю! – Костя веселился, но при этом внимательно следил за моей непоседливой юлой, которая продолжала заливисто хохотать и беситься.
Настроение у ребят заметно приподнялось, сгладив неприятный инцидент в лесу. Но тут нашу атмосферу разрезал знакомый мерзкий голосок.
– Даня?! – рыжая неуверенно подходила к парню, о присутствии которого я благополучно успела позабыть, перебирая аккорды. – Ты же сказал, что будешь на пикнике с новыми одноклассниками, а сам стоишь здесь и слушаешь идиотские детские песенки, вместо того, чтобы нормально затусить с нашими ребятами?
Она очень близко подошла к Ушатову и стала презрительно осматривать нашу разномастную компанию, которая после леса не претендовала ни на стиль, ни на чистоту. Ева отреагировала незамедлительно, вычленив только слова «идиотские песенки» из всего услышанного ею контекста.
– Злая тетя, – громко заявила и насупилась, посмотрев на нее так, как только умеет она одна.
На мое удивление та зажглась, словно спичка, на «тетя», и уже была готова сорваться с цепи. От греха подальше, я подхватила мелкую под мышки:
– Пойдем-ка на качелях покатаемся, пусть взрослые поговорят.
– Но… – Ева попыталась возразить, но силы были не на ее стороне.
– Никаких «но»!
В спину все же полетели нелестные эпитеты, а потом мимо нас прошел Данила, ведя за руку разгорячившуюся подружку, которая продолжала возмущенно говорить, оборачиваясь на нас. Я же, стараясь не обращать своего внимания на разыгравшуюся не к месту сцену, усадила Еву на качели и начала медленно их раскачивать, думая, как правильно начать разбор полетов по горячим следам, потому что потом возвращаться к этому моменту будет абсолютно бесполезно.
– Говорить незнакомым людям, что они злые нельзя, – решительно проговорила я.
– Почему? – невинный приближающийся взгляд.
– Потому что это как минимум показывает твою невоспитанность.