— Черт! — выругался он. — Вот дерьмо!
— Надеюсь, что нет, — усмехнулась я.
Крейг скорчил гримасу и подергал кнопку на унитазе. Вода перестала хлестать через его край, и внезапно наступила тишина. Я протянула Крейгу миску. Собрав немного воды собственной миской, я вылила ее в раковину.
Крейг зачерпнул воду своей миской.
— Тебе нужно вызвать сантехника, — сказал он.
— Ты так считаешь? Ну извини.
— Да нет, все нормально. Думаю, сантехника нам надо было вызвать еще несколько лет назад, — проговорил Крейг.
Несколько минут мы молча вычерпывали воду. Тишину нарушал лишь тихий плеск воды возле наших ног.
— Эй, — наконец заговорил Крейг, — а помнишь, как в Пунта-Кане у нас потекла лодка?
— Ага, а в ведре для вычерпывания оказалась огромная дыра!
— И тогда мы стали махать людям на берегу, прося их о помощи, а они улыбались и махали нам в ответ?
— Да, это было забавно, — вспомнила я. — Конечно, не в тот самый момент, а позднее. — Опорожнив полную миску, я наклонилась, чтобы набрать следующую. — А ты помнишь, как Лиззи брала уроки парусного спорта в заливе Маршберри, ее лодка перевернулась и ты моментально прыгнул в воду с набережной?
— Я думал, она меня убьет. Откуда мне было знать, что это входило в процесс обучения? — Крейг присел на корточки. — Послушай, а ты правда считаешь, что ей надо попробовать себя в кулинарном искусстве? У нее ведь явные творческие способности. Ее мать…
— Та сучка, — вставила я. Крейг улыбнулся.
— Господи, — произнес он, — ну кто мог подумать, что жизнь такая сложная?
Вычерпав воду, насколько это было возможно, мы открыли шкаф и с помощью полотенец собрали остальную. Потом я положила полотенца в стиральную машину, а Крейг включил в коридоре возле ванной старый вентилятор.
— Спасибо тебе, — поблагодарила я, когда он вернулся в кухню с туфлями в руке.
— Да не за что, — буркнул Крейг.
Теперь раскрутились обе штанины его джинсов. Штанины потемнели от воды и промокли до коленей. Посмотрев на них, я кивнула на сушилку.
— Не хочешь просушить джинсы?
— Чтобы не схватить простуду и не умереть от нее? — усмехнулся Крейг. Его мать всегда боялась, что кто-нибудь простудится и умрет, и мы еще долго со смехом не поминали об этом, уехав из ее дома.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Господи! — протянула я. — Ну и наделал же ты дел, Крейг!
— Оба мы хороши, — отозвался он. — В последний год нашей совместной жизни ты почти не разговаривала со мной.
— Да, — согласилась я. — Не стану спорить. Просто мне нечего было сказать. Я все время спрашивала себя: «Неужели это все?»
Крейг покачал головой.
— А я, просыпаясь, каждое утро думал о том, что становлюсь на день старше. Мне до сих пор противно думать об этом.
— О! Бедный малыш!
Уж не знаю, как это произошло, но внезапно наши руки переплелись, и уже через мгновение мы стали целоваться. Как ни странно, это одновременно казалось и правильным, и неправильным. Между прочим, именно таким был весь наш брак.
— Я услышала, как у меня за спиной на пол упала одна его туфля. Крейг стал срывать с меня одежду. Я стала срывать одежду с него. Это было похоже на одно из наших первых свиданий, когда страсть обуревала нас, однако сейчас к возбуждению примешивалась злость и даже некоторое чувство соперничества. Впрочем, что бы там ни было, мы сгорали от желания, и когда на пол упала вторая туфля, мы были уже на полпути к спальне.
Глава 19
Иметь секс с бывшим мужем — это примерно то же, что съесть подогретое мороженое крем-брюле. Я, правда, очень-очень хотела этого. Ожидание было божественным, почти болезненным. И первые две ложечки лишь усилили мое нетерпение.
А потом так же быстро я «перехотела». Что было делать? Я ведь уже купила лакомство. Но на этом сходство кончается, потому что куда проще вышвырнуть в помойное ведро несъеденное горячее крем-брюле, чем выгнать из постели раньше времени бывшего мужа.
Поэтому я поступила так же, как поступила бы каждая нормальная американка или жительница любой другой части света. Я затянула близость ровно на столько времени, сколько мне понадобилось бы для того, чтобы достичь оргазма, а затем сымитировала его. Я издавала нужные звуки и делала нужные движения, но это все, что я могла сделать для того, чтобы не превратить толчки Крейга в бесконечную игру — своеобразную извращенную версию песенки «Девяносто девять бутылок пива на стене».
Когда-то в колледже у меня был приятель, который клялся, что умеет составлять звездные прогнозы. Думаю, сейчас я тоже была бы способна на это. Мое тело на кровати извивалось под бывшим мужем, а остальная часть моего существа парила где-то под потолком, глядя вниз и думая: «Ну-ну».
Я уже и забыла, какой шум устраивал Крейг, когда кончал, но он и сейчас сделал это. Я едва сдержала желание выскочить из постели и убежать. Вместо этого, закрыв глаза, я поцеловала его за ухом.
Крейг пробежал пальцем по ложбинке между моих грудей, а затем обвел им вокруг пупка.
— Это было великолепно, — прошептал он. — А тебе понравилось?
Ну как я могла забыть, как?! Я сбросила одеяло.
— Прешес! — воскликнула я. — Канноли!
Крейг улыбнулся.
— Это что-то новенькое, — сказал он.
Вскочив с постели, я лихорадочно искала свою одежду.
— Эй! — заговорил Крейг. — Ты отлично выглядишь! Прилагаешь к этому много усилий?
Наконец мне попалась под руки моя футболка. Было уже почти темно, поэтому я решила набросить ее, не тратя времени на поиск лифчика, который скорее всего свешивался откуда-нибудь с люстры. Под ногами у меня зазвонил сотовый телефон, и я подняла его.
— Не отвечай, — попросил Крейг.
— Алло! — сказала я в трубку.
— Алло? — услышала я голос Софии. Я бросила телефон Крейгу.
— Звонит твоя девушка, — сказала я.
Канноли стояла, прижавшись носом к стеклянной двери салона. Едва она меня увидела, ее хвост замелькал в воздухе.
Отворив дверь, я тут же схватила собаку на руки.
— Поверить не могу, что забыла о тебе, — виновато проговорила я. Когда Майлз появился на свет, Тьюлия как-то раз забыла его в детской поликлинике. Она поставила специальную люльку для переноски детей на пол, чтобы выписать чек, а затем схватила за руки Мака и Мэгги и поспешила к машине. Когда они приехали домой, на автоответчике у них было оставлено сообщение, в котором медсестра настойчиво просила ее еще раз пересчитать своих детей. Все смеялись над этой историей несколько недель, а я была в ужасе.
Только сейчас я поняла, как легко это может произойти. И лишь в первый раз спросила себя, действительно ли я могу обеспечить Канноли, этой милой маленькой собачке, лучшее существование и дом, чем были у нее, когда она жила в семействе Силли Сайрен. Накинув куртку, я схватила новый поводок Канноли со стразиками и пристегнула его к ошейнику.
— Пойдем, — сказала я. — Кажется, нам обеим надо прогуляться.
Держа поводок в одной руке, другую руку я запустила в карман куртки в поисках чего-нибудь, что могло бы успокоить мои припухшие губы. Я нащупала тюбик розовой губной помады.
— Не совсем то, что надо, — пробормотала я, но все же накрасила губы.
Мы шли вниз по улице, когда Крейг догнал нас на машине. Он опустил окно своего нелепого взятого напрокат «лексуса». Волосы у него были влажные — видно, он наскоро принял душ и вытерся мочалкой, потому что все полотенца были в стиральной машине. Крейг встревоженно посмотрел на меня.
— Есть какие-нибудь идеи? — спросил он.
— Да-а, — медленно ответила я. Мы с Канноли прибавили шагу, и я помахала бывшему мужу рукой. Я не могла поверить, что он может просить у меня совета. А еще мне не верилось, что я с ним переспала.
Мы с Канноли долго шли пешком. Я по обыкновению заглядывала в чужие окна — я всегда так делаю, когда прогуливаюсь в темноте. Многие люди смотрели телевизор. Никто не казался уж особенно счастливым. В одном окне я увидела кожаный диван цвета ирисок, о каком давно мечтала.