Я попытался прикинуть, зачем мы трое ему понадобились. Скорее всего, опять с мебелью проблема. В сентябре мы случайно попались ему под руку, и он озадачил нас сборкой новых шкафов для деканата. Собрали, он остался доволен. Потом, правда, пришлось пару раз на одном из шкафов дверцы перевешивать – секретарь каким-то образом умудрялась их отрывать. Видимо, снова что-то сломала.
Как только закончилась лекция, мы отправились в деканат, там получили команду пулей лететь в студенческий клуб. Меня такое «предложение» сразу напрягло. Похоже, по старой памяти решили привлечь к дежурству на каком-нибудь мероприятии. Пару раз мы уже так попадали – дежурили на дискотеке, а потом на каком-то областном совещании директоров предприятий, проходившем во дворце культуры академии. Дело в том, что там мы были «своими людьми» - я на первом курсе записался в СТЭМ, а Макс с Тёмычем заделались КВН-щиками. На втором курсе Артему взбрела в голову идея создать рок-группу. Он предложил это Максу, тот поддержал. Я присутствовал при этом разговоре и Артем спросил у меня, не играю ли я на каком-нибудь инструменте. Я сказал, что так, немного на гитаре бренчу. Для себя, так сказать. Тот обрадовался и заявил, что я должен принять участие в новом коллективе. Ну, хотя бы, попробовать.
Я, в общем-то, был не против заняться чем-нибудь творческим. К этому моменту СТЭМ и КВН мы побросали – не покатило как-то, а музЫки какие-нибудь поиграть – это можно. Тем более, некоторый опыт со школы у меня имелся. Когда мы нагло завалились в ДК и заявили, что хотим организовать ВИА, нас приняли с радостью. Директор сказал что-то, типа, «Валяйте! ВИА у нас как раз и нет!» Мы и начали валять. Ударника у нас не было. Макс у кого-то записал на кассету несколько встроенных ритмов с драм-машины, под это мы и играли. Потом я как-то проболтался, что в школе пробовал постучать и у меня что-то получалось. Пересел за барабаны. Надолго меня не хватило – не мое это. Нашли одного чувака, но он быстро слился, затем – еще одного. Тоже долго не задержался. Снова начали играть под кассету. Естественно, это сильно ограничивало нас, буквально, во всём. Таким вот образом, мы тусовались в студклубе с середины второго и до конца третьего курса, и всё это начало уже порядком надоедать. Макс играл на бас-гитаре, Артем – на гитаре-соло, я – на ритм-гитаре. Перед каникулами мы решили, что если за лето не найдем нормального ударника, то купим в складчину какой-нибудь «Лель-ПСР», и будем играть под этого «дятла».
Лето прошло, мы успешно перешли на четвертый курс, ударника не нашли, в клубе нам время не дали. Сказали, что пока никак не могут утрясти расписание. Сентябрь, октябрь, и половина ноября у нас прошли впустую, а когда нам дали, наконец, время, мы уже сами не захотели ничем заниматься. Вторник и четверг, с 19.00 и до 21.00 – всё бы ничего, но Макс жил в получасе ходьбы от академии, мне же, надо было добираться, как минимум, час, да еще и с двумя пересадками: автобус, троллейбус, трамвай. Но хуже всех было Темычу. В его район после 21.00 половину пути нужно было добираться просто пешком. В общем, мы с ним вежливо отказались, Макс тоже. Он вместо репетиций, предпочел проводить время со своей новой подругой.
Почему нам дали такое время? ДК представлял собой типовой проект дворца культуры, примерно, начала 70-х годов ХХ века. Имел зал на 900 мест, просторное фойе на втором этаже, приличное количество дополнительных помещений, где занимались разные творческие кружки, спортивные и танцевальные секции. В общем, народный театр, хор и СТЭМ с КВН-ом допустили репетировать в большом зале в нормальное время, а нас подвинули на вечер, когда все нормальные люди уже начинали расползаться по домам. Директор сказал, что днем мы своим грохотом всем остальным мешаем. Да и неприлично это, когда три человека большой зал занимают. А еще, говорил, что мог бы нас «поселить» в свободный кабинет, но для этого нет аппаратуры. Поэтому – только вечер. Ну, мы и отказались. А теперь зачем-то зовут…
Ну, что ж, пулей, значит, пулей. Через полчаса мы уже сидели в кабинете Дениса Сергеевича, заместителя директора клуба. Ему было лет двадцать пять, и «своим» людям, к коим относились и мы, он разрешал называть себя просто Денисом. Там же присутствовали местный художник-оформитель, методист, звукооператор и ди-джей Шурик, и какой-то тощий пацан с взъерошенными волосами, в очках, стрёмных мешковатых джинсах и вязаном свитере, как у геолога. Денис Сергеевич, весело объявил, что он, директор и мы все можем сесть в конкретную лужу и надо что-то придумать, чтобы ситуацию эту исправить.