Сюрпризы продолжались. Пока я убиралась, нашла в мусорном баке какао и продырявленную пачку соды.
«Ты что, всерьёз считал, что я запихну какой-нибудь амулет сюда?» – изумилась я, двумя пальцами доставая из ведра кусок картона.
Спрашивала я у пошуровавшего в моей квартире магоотлова, но, разумеется, мне никто не ответил. Остатки соды я, скривившись, достала. Этот белый порошок – многофункциональное чистящее средство, как-никак. А то тётин из пакета уже заканчивался.
– Эх, жизнь моя – жестянка..* – процитировала я строки из мультфильма. (*м/ф «Летучий корабль», песня Водяного).
Я-то, пока была в школе, думала, что уборку наведу с помощью простейшего очищающего заклинания. 0,2 единицы в резерве хватало, чтобы один раз его запустить. Но увы, оно было слишком общего действия. Оно бы просто вычистило мне раковину, и прощай – и соль, и сахар. К тому же, резерв кушал милый камушек-оберег, который время от времени всё же присасывался щупальцем к моему телу. Я догадывалась, что для нормальной работы ему всё равно не хватало магии, поэтому не возражала.
– Ты только давай очень экономно расходуй, – сказала я ему, и фиолетовый артефакт послушно мигнул. – А ещё лучше, накопи что-нибудь про запас. Как бы по-дурацки это ни звучало.
«Вот так и становятся психами. Когда разговаривают непонятно с кем, да ещё вслух», – подумала я, возвращаясь на кухню.
«Тогда ты – уже сошла с ума, – заметил Голос. – Но не переживай, мы хорошо шифруемся».
Я хмыкнула и открыла дверцы шкафа. В большой суповой кастрюле обнаружились крупы: рис, гречка, горох, перловка. И макароны. Все вместе.
– Чувствую себя золушкой, – я тяжело вздохнула и от всей души пожелала мародёру счастья и долголетия.
И принялась разбирать крупы по банкам. По одной крупинке. Сие «увлекательное» занятие продлилось не менее часа, и под конец я уже призывала на голову магоотлова все богатства мира. Описания которых только нашлись в великих и могучих русских языках. Искателя несуществующих сокровищ так сильно хотелось прибить, что я сдавливала пальцами макароны. Это приносило небольшое облегчение. Правда, скоро заболели пальцы.
А вечером я села писать отчёт. О ни черта не работающем обереге, и роли мужика в семейках в культурной жизни страны.
Глава 7
Я открыла глаза и обнаружила себя на полу. Затем помотала головой и спросила.
– Где я?
Да, получилось неоригинально. Зато – в лучших традициях главных героев мелодрамы. Где каждый уважающий себя персонаж просыпается после обморока с этой фразой. А также после наркоза, удара по голове и всего того, от чего теряют сознание. Кстати, насчёт удара. Логика подсказывала, что если человек упал с высоты собственного роста, то на его теле должны появиться травмы. Ушибы, там, шишки и прочая ерунда по мелочи. И они должны болеть. Но – ничего подобного. Лежалось мне вполне комфортно, и я вспомнила, чьих призрачных ручек это дело.
«Ну, ВэГэ, ну погоди!» – мысленно пообещала я, поднимаясь с пола.
Я прошла в комнату и села на диван. Попа решила, что так будет удобнее беседовать.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Внутренний Голос? – полюбопытствовала я спокойно.
По крайней мере, мне казалось, что спокойно. Повисла минутная пауза, но мой самокритик молчал. Чувствовал, что виноват, зараза такая!
– Тогда я за тебя скажу, – я откинулась на спинку дивана. – Ты – бессовестный обманщик! И, что б ты знал, молчание – знак согласия.
«Почему?» – искренне удивился мой собеседник.
– Потому что ты – самостоятельное мыслящее существо, ВэГэ. А вовсе не мой внутренний голос! – воскликнула я.
И снова – лишь тишина в ответ. Я подождала. Должен же он был как-то отреагировать.
«Я хотел спросить, почему молчание – знак согласия, но теперь вижу ответ в твоей голове», – произнёс он.
– То есть, с первым пунктом ты не споришь? – вкрадчиво поинтересовалась я.
Опять он притих. Ну, ничего, разговор и не обещал быть лёгким. Мои руки рефлекторно схватили сумку, в которой лежали все ценные вещи. Пусть она перестала быть магической, артефакты и документы по-прежнему хранились в ней.