На кровати не было матраса: просто пружины, а сверху на них лежали старые вещи. Они и служили постельным бельём. Шерстяная синяя кофта 50+ вполне могла сойти за подушку. Рядом – ещё одна, трикотажная и зелёная. Неподалёку обнаружились мужские брюки того же размера и женское, кхм, трико… Вместо резинки – верёвочка..
«Нет, это я не одену!», – подумала я, отодвигая трико. А вот кофты могли пригодиться.
Синюю я натянула вниз вместо юбки, зелёную наверх. Завязалась рукавами. Главное – получилось тепло! Ну и двигаться не мешало.
«Кстати, насчёт двигаться. Что есть в буфете?»
В буфете была посуда. Тарелки, чашки-ложки, кастрюля, чайник и ножи – всё отколотое и с трещинами, но ещё пригодное для использования. В хлебнице обнаружилась соль и лежал подсохший кусок хлеба, который я тут же засунула в рот.
Хрусть!
Да, очень подсохший кусок..
А ещё, в углу хлебницы лежали смятые газеты и коробок спичек.
– Ура!
Я подхватила спички и бумагу и помчалась на веранду. Завертела головой. Печка нашлась рядом с бочкой, просто, пробегая, я её не заметила. Прямоугольник из красных кирпичей с железной «варочной панелью» и трубой. Я схватила глубокую чашку (почти таз), надела на голову вместо зонта и ступила под дождь.
С печкой я провозилась где-то полчаса. Сперва искала дрова. Сухие дрова. Такие нашлись под крыльцом – распиленное и нарубленное вишнёвое дерево. Затем я отламывала подходящие ветки и сортировала их по размеру. Сразу большие огонь бы не взял, да ещё в сырую погоду. Его нужно разжигать постепенно, и потом поддерживать. Дальше я уже сооружала в печке «шалашик» из веток, засовывала бумагу, поджигала.. Ах да, на печной трубе ещё висело «укрытие от дождя» – тоже необходимый предмет для каждого дачника.
Таз вместо зонта оказался плохой идеей – очень неудобно. В итоге я заменила его на кофты: одну повязала на голову на манер тюрбана, вторую накинула на плечи. Но вот огонь разгорелся, несмотря на непогоду, и я поставила чайник. Набросала в чашку листья мяты и мелиссы – самодельная заварка готова. Но у печки было две конфорки, и я задумалась.
«Соль ведь есть, кастрюля тоже».
Морковь, как и капуста, ещё не выросла. Она была тощей и короткой. Но она была овощем с необходимыми мне витаминами и микроэлементами. Я вытянула с грядки две штуки, вымыла их и покрошила в «суп». Туда же отправился засохший кусок хлеба. Зелёный лук и едва порозовевший помидор довершили рецепт.
В начале июля на садовых участках ещё не бывает того изобилия, какое появляется в конце лета. Успевшие созреть овощи и ягоды хозяева убрали за выходные, сейчас всё висело ещё зелёное.
Когда я собрала десяток яблок (урожайный на них выдался год), дождь уже значительно ослаб. Чайник закипел, и я заварила себе кипяток на травах.
Пока занималась насущными делами, и думать забыла про свой внешний вид. А ведь мне не только умываться, мне нужно было что-то сделать с ранами и одеждой. Я поставила чайник ещё раз и уложила сарафан в таз.
«В общем, где тут было мыло?»
Лицо я умыла, получилось даже вполне прилично. Во всяком случае, отражение в зеркале было вполне человеческим. Только вот голодный взгляд мне не нравился.
«Точно, у меня же суп приготовился!»
«Ауч, горячий!»
Пока кастрюлька, снятая с огня, остывала, я глотнула чаю и стала осматривать себя дальше. Царапины и небольшие синяки по всему телу – это ерунда. Разбитые колени – тоже не страшно, хотя и не очень красиво. На ступнях, как ни странно, ничего критичного не наблюдалось – они просто были чёрными. Я решила их всё же вымыть, чтобы не портить хозяевам полы, и осмотреть. Нашла только царапины. Но хуже всего, конечно, выглядела правая рука – глубокий порез тянулся от плечевого сустава почти до самого запястья. Кровь в ней уже запеклась, но ткани ещё не зажили, поэтому я, по возможности, всё делала левой.