– Но я отдам только половину, вдруг мне тоже понадобятся, – предупредила я Жюли.
«Понадобятся, естественно, – мысленно фыркнула. – Ещё что-нибудь выменять».
На том мы и договорились. Я вкратце объяснила, как пользоваться, и вернулась домой с заветным пузырём.
После чего вынула всё из холодильника и спрятала в шкаф. Возможно, у меня разыгралась паранойя, но дразнить голодного мужика кусками сочного мяса показалось мне плохой идеей.
«То, что сейчас все недоедают – это как пить дать. А ещё, у нас и за меньшее убивали».
Дядя Коля действительно пришёл быстро, и мне, преодолевая нежелание, пришлось пустить его в квартиру. Потому что холодильник.
Оберег указал на угрюмость моего нового гостя и снижение моральных ориентиров. Но насколько именно они снизились, и где были раньше, я не знала. Чисто визуально он выглядел как обычный среднестатистический россиянин в подавленном настроении. Но такими сейчас выглядели многие. Мои эмоциональные сенсоры всё же не уловили никакой явной угрозы, поэтому я слегка успокоилась. От него даже особым любопытством не веяло.
Дядя Коля осмотрел холодильник, и поломка действительно оказалась в реле. На это ему указал омметр – прибор для измерения сопротивления на участке электрической цепи.
«Так вот что то был за фараон!» – про себя подумала я.
Реле мне заменили и сказали, что всё остальное в порядке. Я обрадовалась и отдала мастеру бутылку, вроде как, ещё от родителей осталась. Работник тотчас воспрянул духом и заверил, что холодильник проработает ещё лет двадцать. После чего обулся и ушёл.
«Было бы здорово, – подумала я уже после ухода мастера. – Интересно только, почему в прошлой жизни родители не позвали его чинить? Они же – не Жюли, должны были знать, чем он занимается».
«Стоп. А чем он занимается? – мою голову посетило запоздалое озарение. – Кроме смен на заводе и мелкого ремонта есть что-то ещё?»
– Определённо, есть, – произнесла я, после того как моё сердце сделало кульбит. – Я что, выходит, совершила ошибку?!
Но дальше интуиция молчала – на сегодня эта штука свою работу закончила. Мой вечный спаситель, выручатель и объяснятель застрял на кладбище, да и поздно уже было метаться.
Но я всё же сделала себе мысленную пометку.
После того, как продукты вернулись в холодильник, пришла пора писать сочинение для спонсоров. Ежедневные отчёты никто не отменял, даже если ничего особенного не произошло. Впрочем, оберег определил намерения двух моих гостей, это стоило указать.
На следующее утро я гладила бельё и, таки, вытерла шкаф. Потому что решила спрятать школьную форму от пыли. Как все нормальные люди. Я встряхнула мантию и собралась уже повесить её на вешалку, но почувствовала нечто в кармане. Через несколько секунд в моих руках оказалась воздушная зефирка.
– Агата, – пробормотала я, вспомнив свой балет, – спасибо!
Вроде и мелочь, но я не смогла бы её съесть. Почему-то она показалась мне едва ли не такой же важной, как артефакты.
– Нет, точно никому не отдам!
Стрелки часов перевалили за отметку три пополудни, а значит, пришло время для визита. Тётя уже проснулась после дежурства.
Потому, покопавшись среди кучи пропылённых вещей, я нашла свои детские шмотки. Если уж нести что-то к опекунам «на постирать», то не родительское же! А то, ещё немного, и у меня не останется чистой сменки.
– А подарок-то! – вспомнила я. – Чуть не забыла!
«Блин, и ведь уже успела обуть сандалию!»
Я согнула обутую ногу и попрыгала на другой, ещё босой, до холодильника. Там достала из морозилки кусок мяса, завернула в целлофан. И попрыгала обратно.
– Вот только не надо так на меня смотреть, – сказала, глядя на себя в зеркало, – тебе тоже было лень разуваться!
Отражение заговорщицки подмигнуло мне в ответ.
Я положила мясо в свою магическую сумку, поправила её и взяла в руки пакет «для стирки». Целлофановые пакеты в начале девяностых ещё были редкостью. Люди повсеместно ходили с сумками, и не дай бог, ты перепутал ту, что для хлеба, с той, что для картошки! Ел бы грязный хлеб. Молоко приносили в стеклянных бутылках, а масло-колбасу заворачивали в бумагу. Впрочем, что-то я размечталась про масло и колбасу! С бакалеей в то, то есть в это время как раз была напряжёнка. А редкие целлофановые пакетики люди заботливо стирали и сушили на верёвке. Даже удивительно, как я успела отвыкнуть в своей загранице.