«А ведь год назад она ещё ревела, когда при ней ругались, – вспомнила я. – Бросалась то к одному спорщику, то к другому, пыталась всех помирить.. Выросла, выходит.. поняла, что бесполезно».
Я улыбнулась своей младшей троюродной (или скольки там уже юродной?) сестре. А девочка улыбнулась в ответ.
«Надо же, хоть этому не разучилась», – отметила про себя.
Её мать вошла в комнату.
– Валюша, посмотришь мультики? – предложила она девочке.
А девочка уже сидела на диване и успела съесть половинку мойвы.
– Немытыми руками! – ахнула тетя и, спохватившись, добавила, – А ну марш в ванную!
Девочка вскочила и помчалась мыться, на ходу утирая кулаком слёзы.
И тётя Маша сразу же пожалела о своих словах. Замерла посреди комнаты, закусив губу.
«Тааак, теперь осторожно, мягко и небольшими порциями отправляем волны спокойствия… и гармонии… И… света что ли? Да, пусть будет свет.. мягкий, солнечный».
Я решила не давать тёте ни рассердиться, ни расстроиться ещё больше, и просто перевела тему.
– Чудесные бутоны, – сказала, показывая на большие бархатные цветы на окне.
В горшке цвела бардовая глициния – хозяйкина гордость.
На губы женщины не вернулась улыбка, но их уголки перестали опускаться вниз.
– О да! – дрожащим голосом сказала она. – Весь год росток болел, но я не сдавалась и применила специальное удобрение…
Вполуха слушая рассказ, я время от времени кивала в знак согласия.
«Всё таки не зря передала дачу родственникам, у тёти хорошо получается ладить с растениями», – я поставила себе очередную галочку в графу «молодец».
Наконец, женщина выговорилась, заулыбалась и произнесла.
– Смотри, что у нас есть!
Она открыла дверцы тумбочки, в которой прятался видеомагнитофон* (*редкость в начале девяностых).
– Ого, вы его купили! – оценила я.
«Тоже правильно, в семье, где двое детей не обойтись без мультиков, – хмыкнула мысленно. – Хоть Натка и корчит из себя взрослую, уверена, она тоже смотрит Русалочку и мечтает о принце».
– Не прогорели всё же ваши сбережения, – вслух похвалила я.
– Не все, часть прогорела, – тётя на миг загрустила, но тут же встрепенулась. – Но кое-что мы купили! Знаешь что? Угадай!
В тот момент она была похожа на радостного ребёнка, в одночасье скинувшего несколько десятков лет.
– Мотоцикл! С люлькой! – не утерпев, просветила она меня.
Я удивленно посмотрела на родственницу.
«Я же говорила покупать машину», – вспомнила свой совет. Потом заглянула тёте в глаза и поняла: прождали всё-таки. Накопления сожрала инфляция, и на машину не хватило.
– Знаешь, как нам сейчас на даче хорошо стало с мотоциклом! – продолжала восторженно рассуждать тётя Маша. – И урожай собрать, и приехать, всё можно!
«Ага, только на авто можно и зимой ездить, а на байке зимой холодно, – мысленно возразила я. – Так, стоп! Что-то я слишком уже придираюсь. Мотоцикл – лучше, чем ничего. В прошлой жизни у них и этого не было».
– Так что спасибо тебе большое, Лена! – тётя сидела рядом со мной на диване и держала меня за руки. – Огромное! Ты наша такая большая умница! И за советы, и за дачу, и вообще…
– Конечно, тёть Маш, мы же родственники, должны помогать друг другу, – я улыбнулась в ответ.
Валя ела мойву, я жевала шарлотку с компотом, и мы все втроём смотрели диснеевский мультфильм. В машинке стиралась моя одежда, а на кухне в кастрюле варился куриный суп.
Принц Эрик как раз женился на ведьме Урсуле, когда в замке повернулся ключ. Один оборот, второй, и в квартиру, тяжело ступая, ввалился дядя Саша.
– Привет, семья! – крикнул он тем самым голосом, которым разговаривают исключительно трезвые люди.
– Папа пришёл! – Валя помчалась встречать отца.
«Раз ребёнок бежит навстречу, а не прячется, то пока у них ещё всё нормально, – отметила я. – Мне надо бы подняться и тоже поздороваться».
– Привет, зайка! – опекун потрепал по голове дочь и втянул носом воздух. – А чем это так вкусно пахнет?
– Куриный суп, – подтвердила тётя Маша. – Лена принесла гостинцы.