— Я всего лишь пытаюсь хотя бы немного разнообразить существование, — обиженно возразил Джейсон. Как случилось, что разговор принял столь неприятный оборот? — Молодость проходит быстро.
— Во время первой встречи я посоветовал вам быстрее повзрослеть, помните? — Берн пожал плечами. — Наверное, вы забыли — у пьяных короткая память. Ну так взрослейте сейчас. Займите собственное место в жизни. Молодость уже прошла — пора стать мужчиной. Ради отца. Ради сестры. — Он помолчал и, обращаясь к самому себе, добавил: — То же самое сделаю и я. — Берн залпом осушил стакан, встал и направился к двери. — Благодарю за обед. Боюсь, мне пора.
Джейсон остался в одиночестве. Суровая правда колола глаза, но убедительных доводов в собственную защиту почему-то у него не нашлось.
Джейн отличалась острой любознательностью, нередко переходившей в откровенное любопытство, недостойное благородной леди. Уложив отца и убедившись, что Нэнси справится с любыми непредвиденными трудностями, она побежала в свою комнату, к камину, надеясь через трубу подслушать разговор в гостиной.
И не напрасно.
Вторую половину дня и вечер она провела в состоянии благоговейного ужаса: после вчерашнего резкого объяснения Берн отважно ступил на неведомую территорию и, разоблачив притворство, соединил два мира, между которыми Джейн так старательно возводила стену. Но самое удивительное заключалось в том, что мистер Уорт безупречно вписался в картину жизни коттеджа. Как бы трудно ему ни пришлось, он ни разу не выдал напряжения и с начала до конца держался с уверенным достоинством. К отцу отнесся с пониманием и сочувствием, однако без тени унизительной жалости. Гостей очаровал общительностью и чувством юмора. Попал в самое тяжелое и суматошное время — в разгар подготовки к балу, и, вместо того чтобы улизнуть, как это сделал бы на его месте любой здравомыслящий человек, немедленно вник в процесс и трансформировал вселенский хаос в видимость порядка. Не поленился оценить настроение Джейн и заполнил собственным присутствием пустоты, о существовании которых она даже не подозревала, сумев при этом остаться самим собой. Сегодня в Коттедже появился не просто человек, твердо решивший заслужить расположение хозяйки и понравиться родным, а настоящий герой — Берн Уорт.
Джейн опустилась на колени возле пустого холодного камина и, замерев в неподвижности, выслушала весь разговор с начала и до конца: презрительный тон и меркантильная попытка брата откупиться заставили покраснеть от стыда, в то время как полный достоинства и благородства ответ Берна вызвал искреннее восхищение. Слушая его слова, она наконец все поняла.
Поняла, что любит.
Голоса постепенно стихли — должно быть, джентльмены отошли от камина. Хлопнула дверь гостиной. Джейн поспешила из комнаты.
В тот момент, когда она оказалась на площадке лестницы, Берн уже стоял на крыльце.
Надо было бежать следом и постараться догнать прежде, чем он успеет уехать домой. И все же она стояла неподвижно и смотрела на входную дверь, чувствуя, как любовь разрастается и подчиняет душу.
Из гостиной вышел погруженный в мрачную задумчивость брат и властно обратился к одному из слуг:
— Срочно пришлите мистера Хейла и мистера Торндайка. Я буду ждать в библиотеке.
— Сию минуту, сэр, — с поклоном ответил слуга. — Прикажете сообщить, с какой целью их вызывают?
— Чтобы они немедленно представили все хозяйственные счета. В конце концов, они для этого сюда приехали!
Джейсон скрылся в библиотеке, а слуга вышел в сад.
Джейн бегом спустилась по лестнице.
Промчалась через холл, стремительно пролетела по лужайке. За домом джентльмены играли в подковы, но ее это не касалось.
Знакомая тропинка вдоль берега уверенно вела вперед: каждая ложбинка, каждый камень, каждая ветка знали свое место. В лунном свете Джейн бежала так быстро, что не прошло и десяти минут, как взору открылся дом вдовы Лоу, а спустя еще секунду она уже стояла на крыльце и настойчиво стучала в дверь.
Тишина.
Она постучала снова, и снова ответа не последовало.
Стало до боли неловко. Что, если он избегает ее, не хочет видеть? Или вернулся, лег и сразу уснул? Но вернуться домой, не открыв душу, не рассказав о чувствах… было невозможно.
— Джейн?
Она обернулась на голос и увидела, что Берн стоит неподалеку, все еще в парадном сюртуке.
Джейн с облегчением рассмеялась и уточнила:
— Ты пошел лесной тропинкой, вдоль ручья?
— Да, — подтвердил он. — А ты, должно быть, бежала вдоль берега?