— Не переживайте, все в порядке. Видите ли, в отрочестве Виктория заметно увлекалась Джейсоном. Боюсь, детское чувство до сих пор окончательно не остыло. Уверяю однако, что беспокоиться вам не о чем: мисс Уилтон отнюдь не глупа и непременно оценит ваши неоспоримые достоинства.
Доктор покачал головой.
— Осмелюсь попросить позволения самому делать выводы и строить взаимоотношения, мадам. — Он помолчал и смущенно добавил: — Откровенный разговор всегда полезен, но нельзя ли сменить тему?
Джейн понимающе улыбнулась:
— Конечно, можно, тем более что у меня заготовлена тема, по которой очень хотелось бы услышать ваше мнение.
— Мистер Уорт? — предположил доктор.
— О Господи! — удивилась Джейн. — Неужели интерес настолько очевиден?
— Ничуть не больше, чем откровенное недоумение по поводу всеобщих подозрений в адрес джентльмена. — Он пожал плечами. — Честно говоря, не исключаю, что догадки могут оказаться обоснованными.
— Даже с его ногой? Вы не можете не знать, что без трости мистер Уорт не сделает и нескольких шагов.
— Да. Он утверждает, что получил рану на войне.
— Ага, значит, вы с ним встречались! — воскликнула Джейн. — Следовательно, должны знать, что ограбления не его рук дело. Зачем это ему?
— Я не встречался с мистером Уортом. — Они шли все медленнее, пока наконец не остановились. — Но мой партнер, доктор Лоуфорд, с ним знаком и утверждает, что джентльмен дружелюбен, как разъяренный бык. Должен сказать, что сам он ничего не сделал, чтобы изменить мнение о себе.
Джейн недоверчиво отмахнулась:
— Доктор Лоуфорд осматривал мистера Уорта?
— В прошлом году, сразу после приезда в Рестон, причем против воли больного. А потом поделился впечатлениями: мистер Уорт посоветовал доктору забрать обратно рекомендацию как можно больше плавать и… сделать с ней кое-что очень неприличное. — Он озорно улыбнулся. — А отвечая на ваш первый вопрос, скажу: да, увечье действительно плохо совмещается с разбоем. Попробуйте, однако, убедить в этом жителей деревни: нелюдимому господину удалось создать о себе весьма яркое впечатление.
С этими словами доктор Берридж прошел несколько оставшихся шагов, поклонился и помог мисс Каммингс подняться в экипаж.
Одиночество пришлось бы весьма кстати: накопившуюся информацию следовало обдумать. Однако, к своему удивлению, Джейн обнаружила неожиданного попутчика.
— Представляешь, ехал по деревне, никуда не спешил, и вдруг у Мидаса оторвалась подкова. Пришлось срочно вернуться, чтобы оставить коня у кузнеца. — Джейсон говорил лениво и так же лениво постукивал хлыстом по голенищу сапога. — А тот, как назло, отлучился в паб. Еще бы, маркиз Весси успел заплатить щедрый аванс! Так что сейчас Мидас страдает в руках подмастерья. Ну а я вспомнил, что сестра предусмотрительно сообщила свой маршрут, и решил вернуться домой с комфортом. — Джейсон цинично кивнул в сторону доктора Берриджа, который свернул на соседнюю улицу. — Вы очень мило беседовали наедине, — ехидно прокомментировал он, давая понять, что тревога относительно вкусов и своеволия сестры оказалась вовсе не беспочвенной. — Ну и как прошел день?
Два дня дождя, вынужденного сидения дома и созерцания стремительно пустеющей корзинки, которую так кстати принесла леди Джейн, не могли не вызвать легкого раздражения. А потому, проснувшись утром и увидев голубое небо и яркое солнце, Берн с восторгом нырнул в озеро. Пожалуй, впервые он даже не поморщился от обжигающего холода и боли в ноге, а позволил себе сполна насладиться свободой, свежим воздухом и движением.
Он чувствовал блаженный, вдохновляющий прилив сил, и, выйдя из воды, собрался было прокатиться, однако вовремя вспомнил, что Доббс с утра пораньше взял экипаж и отправился в Рестон, чтобы пополнить продовольственные запасы. Ну и, конечно, заодно встретиться с закадычным другом, Большим Джимом, и пропустить пинту-другую. Оставалось лишь надеяться, что пиво не сотрет у Доббса из памяти основную цель поездки. Ну а ожидать слугу в родные пенаты следовало не раньше вечера.
Сидеть дома в прекрасную погоду — сущее наказание. Оставалось одно: отправиться на прогулку. Берн надел удобные просторные брюки, рубашку и куртку — костюм, в котором он походил скорее на северного сельского жителя, чем на военного с сомнительным прошлым, о котором хотелось поскорее забыть.
Заметно прихрамывая, Берн подошел к двери и привычным жестом дотянулся до трости с серебряным набалдашником (аксессуар, плохо гармонирующий с обликом крестьянина, однако совершенно необходимый). Взгляд упал на почти пустую корзинку, из которой уже исчезли все булочки и почти все банки. Скорость употребления гостинцев свидетельствовала как о кулинарном мастерстве обитателей Коттеджа, так и об их с Доббсом беспомощности.