– Придется накладывать побольше грима на лицо, – заявила она Кейт и подмигнула. – Но стиль останется прежним.
Мейвис внушала Кейт уважение и восхищение. Она никогда не падала духом. Как бы жестоко ни обошлась с ней судьба, она выкарабкивалась и продолжала жить дальше с гордо поднятой головой.
Мистер Ниббс прикрепил к магнолии в своем саду красные, белые и голубые воздушные шарики. Все вокруг окрасилось в эти цвета накануне национального праздника. Прежде чем разукрасить свою магнолию, Ниббс извинился перед Эммерсонами и так объяснил свой поступок:
– Не думайте, что я забыл о Мэтью. Но Чарли считает, что мальчик огорчится, если, вернувшись домой, не увидит на площади гирлянд, шаров и флагов. И по-моему, он прав.
Не один Ниббс думал, что Мэтью объявится в День коронации. Так считали и Гарриетта, и Хетти. Всем казалось, что, если Мэтью не объявится и в этот день, с надеждой о его возвращении можно распроститься.
Кейт не могла смириться с тем, что ее мальчик никогда не вернется. Она любила всех своих детей, но Мэтью занимал в ее сердце особое место. Он появился на свет уже после того, как его отец погиб в воздушном бою над Дюнкерком. Она вынашивала этого ребенка, превозмогая страх и боль. Он связывал ее не только с первой любовью, но и с Леоном, ведь именно Леон принял у нее роды в разбомбленном нацистами Лондоне.
Воздушные шары беззаботно покачивались на ветру, символизируя надежду мистера Ниббса на возвращение Мэтью. И внезапно Кейт поняла, как ей надо себя вести. Она испечет его любимый пирог, приготовит его любимое сладкое блюдо. Мэтью наверняка не посмеет ослушаться матери, если она мысленно прикажет ему вернуться.
– И как же мы доберемся до склада, в котором будет проводиться бой? – поинтересовалась Хетти в половине пятого. С минуту на минуту должна была прийти из школы Роза, и Мириам готовила для нее сандвичи с паштетом из сардин.
– Альберт довезет нас туда на своем драндулете, на котором он перевозит овощи и фрукты, – пояснила Мириам, прихлопнув намазанный маслом и рыбным месивом ломоть хлеба другим куском. – Не беспокойся, нам будет удобно, Альберт установил в кузове два старых кресла.
– А как быть с Нелли? – спросила Хетти. – Как мы затащим ее в кузов? Она ведь едва ходит.
– Ее отвезет на своей машине Малком Льюис.
– А что мы будем делать, когда бой закончится? – продолжала допрос Хетти, надеясь, что запах сардин не впитается в ее волосы и шляпку. – Поедем занимать места на улице Мэлл? И на что мы сядем?
– Малком одолжил мне кусок парусины, а поверх него мы положим старый коврик, – успокоила ее Мириам. – Роза тоже поедет с нами. Она взяла из школы два складных стула. Они пригодятся нам утром. Нужно запастись термосами с чаем и бутербродами.
– И Керри с нами поедет? – осведомилась Хетти, с отвращением воротя нос от необъятных сандвичей, приготовленных Мириам. Она сделает себе и Дэниелу достаточное количество нормальных аппетитных бутербродов. – В последние дни я ее почти не вижу. Однажды она случайно попалась мне на глаза, и я заметила, что вид у нее какой-то отрешенный.
– Она переживает из-за Мейвис, – сказала Мириам, не намеренная объяснять даже лучшей подруге, что в последнее время Керри сама не своя. – Стоит лишь ей подумать, что сделал этот ублюдок Арни с лицом ее сестры, как она теряет всякую трезвость мысли.
Керри подперла лицо ладонями и задалась вопросом, почему тошнота называется утренней: лично ее она мучила весь день напролет.
– Ты уверена, что не ожидаешь приятного сюрприза? – спросила знакомая рыночная торговка, мывшая рядом с ней руки в умывальной.
Керри одарила ее натянутой улыбкой, которую можно было истолковать как угодно, и вышла из общественного нужника на благодатный свежий воздух. В последние два дня она проводила больше времени, согнувшись над стульчаком в кабинке, чем стоя за прилавком. Сегодня, накануне коронации, покупателей было меньше, чем обычно: люди покупали продукты для праздничного стола, а не свежие овощи и фрукты.
– Тебе нужно провериться у врача, милочка, – проворчал хозяин соседнего лотка, приглядывавший за ее товаром. – Я продаю больше твоего латука и картофеля, чем своих яблок.
Керри снова вымучила улыбку. Малейшее движение доставляло ей страдания. Она с трудом держалась на ногах. Час назад приходил Зак. Вид у него был такой спокойный и беззаботный, будто его единственная проблема – это что лучше купить: пару фунтов яблок или столько же апельсинов.
– Возьми с собой только дорожную сумку, – напомнил ей он. – Зачем обременять себя лишним грузом? Лучше путешествовать налегке. – Покупательница, стоявшая рядом, удивленно на них покосилась. Зак пригвоздил ее к месту суровым взглядом, перекинул куртку через плечо и двинулся своей легкой походкой в направлении спортивного зала.
Сейчас, сворачивая торговлю, Керри чувствовала, что ее вот-вот снова стошнит. Нервы напряглись до предела. Ей страшно было подумать, что грузовое судно, на котором им предстояло ночью уплыть, уже в доке, а бой между Заком и Арни начнется всего через два часа. Конечно, она придет в заброшенный пакгауз. И не только чтобы увидеть, как получит по заслугам садист, напавший на ее сестру. Она пойдет туда, потому что там ее будет ждать Зак. И еще – потому что там она в последний раз окажется среди своих родных и друзей.
– Не вешай носа, дочка! – подбодрил ее отец, приехавший разбирать прилавок. – Грех унывать в такой замечательный день. Он нам всем надолго запомнится!
Глава 21
Зак лежал лицом вниз на массажной кушетке в импровизированной раздевалке. До боя оставалось полтора часа, и Леон не спеша разминал и массировал его мускулистое тело.
– Слава Богу, что дружки Арчи Дьюка не пронюхали про наш сюрприз, – сказал он, обтирая ладонью вспотевший лоб. – Здесь уже собралась компания этих громил. Дэнни слышал, как они обсуждали, что сделает Арни с недоноском Джека.
– Это они обо мне? – усмехнулся Зак.
– Они уверены, что драться будет Большой Джамбо. Представляю их разочарование, когда на ринг выйдешь ты. Жаль, что самого Арчи не будет. Он еще не встает с больничной койки, – проговорил Леон.
– Зато здесь крутятся его деньги, – заметил Зак. Ему было безразлично, придет на встречу Арчи Дьюк или нет. Он собирался сделать отбивную котлету из Арни. – И он их потеряет. Все, до последнего пенни.
Боксер расхохотался.
Его оптимизм и уверенность в победе радовали Леона. Правда, Зак ни разу не продемонстрировал, на что он способен. Все, что видели Леон, Дэнни и Джек, – это довольно простые приемы, примененные им в тренировочных боях с Большим Джамбо. А вдруг Хемингуэй слабее Арни? Каково будет всем родственникам и друзьям Мейвис, если его унесут с ринга на носилках?
– Керри уже здесь? – прервал Зак размышления Леона.
– Не знаю, – пожал плечами тот, совершенно не удивленный этим вопросом: как-никак Керри – сестра Мейвис.
Обычно женская половина жителей площади Магнолий не проявляла интереса к боксу, за исключением, пожалуй, Мейвис и Куини Тилет, время от времени наведывавшихся в спортивный зал. Но сегодня на матч собирались приехать Керри и Мириам, Хетти и Нелли, а также Рут и Пруденция Льюис. Естественно, Кристина являться сюда не намеревалась. Боксом она совершенно не интересовалась.
– Вот Билли уже явился. И Элайша Дикин, – сообщил Леон, кивнув вошедшему в раздевалку Дэнни. – Говорят, они с Летти закрыли на сегодняшний вечер свой паб.
– И забронировали лучшие места возле ринга, – добавил Дэнни. – Я слышал, сюда пожаловал хозяин паба «Заяц и пень». Любопытно, как он узнал об этой встрече?