— Да… много о чем.
Высунув в открытое окно руку, Анджело, не обращая внимания на сердитые гудки, подрезал какой-то пикап и рванул вперед.
В пять часов вечера к небоскребу «Маджестик» подъехал грузовичок без каких-либо надписей на бортах и остановился прямо перед главным подъездом, там, где высаживались из такси жители роскошных квартир. Из него вышли двое здоровяков в коричневых комбинезонах и направились прямо в вестибюль.
— Бенсон и Хеджес, к мистеру Костелло, — представился тот, что повыше.
Швейцар чуть заметно поднял бровь, выражая свое отношение к липовым фамилиям, затем оглядел здоровяков с ног до головы. Днем ему было дано распоряжение ждать в пять вечера прибытия нескольких групп гостей, и он даже получил список с фамилиями. Фамилии все были вымышленными, и швейцар это прекрасно понимал. Настоящие фамилии он видел под фотографиями, которые время от времени появлялись в нью-йоркских бульварных газетах. Однако в четыре часа дня швейцар получил новое указание не ждать гостей из списка, а вместо этого встретить неких «Бенсона» и «Хеджеса», сотрудников компании, которая занимается чисткой ковров. С собой новоприбывшие привезли тележку, однако логотипа компании у них на комбинезонах не было. Поскольку рассуждать насчет того, почему в апартаменты Костелло приходят те или иные посетители, — занятие бесполезное, швейцар просто улыбнулся и набрал номер. Выслушав ответ, он кивнул и сказал:
— Хорошо, сэр. — Положив трубку, он указал на лифт. — Поднимайтесь до самого верха.
Костелло, положив трубку, сказал:
— Они уже поднимаются сюда.
— Надо отдать должное, этот членосос понимал толк в сигарах, — заметил Анастасия, выпуская облачко голубого дыма. Насладившись вкусом кубинской «Панателы», которую он забрал у Джи-джи, Анастасия покрутил сигару в пальцах. Он сидел в кресле у окна. Его пиджак висел на спинке кресла, а ноги были закинуты на кофейный столик. Мой отец сидел напротив.
Анастасия посмотрел на Костелло.
— Ты будешь звонить Грилло? — спросил он.
— Как только вот это уберут отсюда, — сказал Костелло, указывая на скатанный ковер, лежащий посреди комнаты. Это был Джи-джи Петроне.
Сразу же после смерти Петроне Костелло обзвонил членов Комиссии и отменил встречу. Он объяснил, что Петроне скончался от сердечного приступа, так и не успев изложить свою проблему. Таким образом, ее разрешил сам господь бог. Костелло решил скрытно вынести труп из номера и доставить его в погребальную контору «Ренальди». Затем он позвонит Недотроге Грилло, скажет ему о случившемся и объяснит, где найти тело. После чего Недотроге предстоит известить жену Джи-джи и заняться организацией похорон.
Мой отец сказал:
— Альберт, извини, что испортил тебе отпуск.
Анастасия махнул рукой:
— Не бери в голову. Европа уже начала мне надоедать.
— Какие у вас мысли насчет того, как быть с Дженовезе? — спросил Костелло.
— Замочить сукиного сына и предложить членам Комиссии убираться к такой-то матери, — сказал Анастасия и тотчас же добавил: — К тебе, Фрэнк, это не относится.
— Ну, спасибо, Альберт, — криво усмехнулся Костелло. — Ценю твои чувства. Хоть я по-прежнему и сижу во главе стола, голос у меня только один. Комиссия этого не потерпит.
— А как ко всему этому относится Маньяно? — спросил мой отец.
— Маньяно? Ему все по барабану, — презрительно произнес Анастасия. Ни для кого не было секретом, что Анастасия ненавидел Маньяно. Хотя Маньяно возглавлял Семью, а Анастасия был его ближайшим помощником, и мой отец, и Анастасия поддерживали Костелло, главу соперничавшего семейства Лучано. — О том, что тут происходит, ему известно меньше, чем уличной шпане! Маньяно заботит только политика и дружба с Камарадой.
Эмиль Камарада был вице-президентом Международной ассоциации портовых рабочих, и вместе с Маньяно они основали Демократический клуб Нью-Йорка. Анастасия терпеть не мог обоих и только ждал удобного случая, чтобы от них избавиться. Деятельность комитета Кифовера на время охладила его пыл.
— Я все равно настаиваю на том, что мы должны рискнуть, — продолжал Анастасия. — Замочим Дженовезе, а дальше будь что будет. Если этот коварный хрен останется в живых, мы все сыграем в ящик!
— Ты прав, Альберт, — согласился Костелло, — однако мы не предпримем никаких шагов до тех пор, пока продолжается телевизионная трансляция заседаний комитета. — Раздался звонок в дверь, и он поднялся с кресла.
— Трахать я хотел этого Кифовера, — проворчал Анастасия.