Говорят, Баркис знает секрет прочных топоров и звенящих копий, и Кадо поклялся сделать его работником кузни в Кормаксилоне. Во время последнего сборища у реки кормисы выменяли много орудий труда у других племен Инсектерры. Среди удачных приобретений были красные мотыги и ножи из мягкого металла, который Магрит называет медью, но еще попадались рабочие инструменты серого оттенка, они были куда крепче и обещали дольше служить.
Магрит долго думала и вздыхала, а потом посоветовала Наро выкопать в земле яму, развести в ней большой огонь и свалить все металлические предметы в кучу. Но ведь тогда они растекутся однообразной обжигающей жижей… Как потом собрать из нее новые мечи и наконечники стрел? Тика никогда прежде не видела, как работает кузнец, оттого ее еще больше мучило любопытство.
А что, если незаметно подкрасться к хижине и одним глазочком глянуть на грозного чужака? Тика с волнением подняла перед собой высушенный на солнце глиняный сосуд для воды. Его нужно поставить в печь для обжарки. Но в кузне Баркиса тоже есть печь, можно попросить его закалить и ее сосуд.
Тика любовно украсила его волнистыми линиями, изображавшими реку. А на берегу острой палочкой нарисовала высокое дерево с крупными плодами в виде блестящих камешков, которые главный добытчик Наро выменял у людей племени Опринов. Говорят, такие камешки можно найти в разломах у Поющей горы. Недалеко от горного хребта когда-то находился легендарный Дармаллак – вместилище ужасов. Там родился мрачный чужак Баркис и почему-то Тике нестерпимо хочется его повидать.
Для поддержки она позвала с собой храбрую Ваири.
– Пойдем со мной к новой хижине у стены. Если по пути встретится твой Кадо – ты с ним заговоришь, и он не будет браниться.
Сестра довольно улыбнулась, поправляя на голове украшение из когтей жакамары – подарок дорогого мужчины, предводителя воинов Кормаксилона.
Но никто не обращал внимания на двух девушек, которые с глиняными сосудами в руках прошли мимо кучки строителей и добытчиков, обсуждавших ремонт холодной кладовой, мимо растянутых для просушки шкур танагров, мимо подруг, развлекающих воинов танцами.
Из кузницы доносились звуки размеренных ударов молота, значит, дармис все же взялся за работу, иначе Кадо обещал оставить его без Вводы и пищи. Тика попросила Ваири немного посторожить, а сама заглянула внутрь, готовая в любой момент удрать от опасности.
Пленник сосредоточенно бил тяжелым молотом по каменной наковальне, Тика ахнула, увидев как горящие искры веером падали на кожаный передник. И когда Баркис неожиданно повернулся, то его глаза снова напомнили ей горящие угли. Но сейчас они не жгли злобой, а смотрели растерянно-удивленно.
– Кто ты? Зачем пришла?
– Я… я хотела… вот этот кувшин.
Больше она ничего не смогла сказать, и лишь протянула вперед свое глиняное изделие. Баркис поднял большую руку и утер воду с лица, причем капельки влаги струйками стекали по его мускулистому плечу, и Тика словно завороженная следила за ними, а потом перевела взгляд на металлическое кольцо, удерживающее щиколотку дармиса на цепи.
Теперь высокий темнокожий мужчина и тоненькая девушка просто смотрели друг на друга и молчали. За всю свою недолгую жизнь Баркис говорил с женщиной всего два или три раза. Это случилось, когда владычица Харима обратила внимание на удачливого охотника, позволила возлечь с ней на ложе, прежде чем отправить с опасным заданием в сторону восхода светила.
Потом позор плена и посещения королевы Магрит, но Баркис заставил себя молчать, игнорируя повелительницу врагов. Она была совсем не похожа на Хариму, говорила медленно и словно убаюкивала спокойным голосом. Она даже не угрожала, а больше рассказывала о своих планах создать большой союз племен Инсектерры, где каждый род смог бы приносить пользу соседнему и выручать в случае беды.
Это казалось странно и непривычно сознанию прирожденного захватчика, и ночью Баркис долго не мог заснуть, пораженный тем, что еще жив и никто не собирается пытать его тело.