А ведь он мог бы сражаться не хуже самого Кадо, пусть, не так ловко стричь головы черным уродам, но уж с десяток черепов точно сумел бы проломить огромным молотом в отместку за вероломство. За то, что в глубине джунглей ради забавы устроили смертельные поединки, стравливая между собой сородичей и добрых соседей, попавших в плен.
Кхар-гара-гах! Дармаллак должен быть разрушен.
Да… тревожное было время, столько сородичей полегло.
Бурный поток воспоминаний прервал серебристый голосок плейпи:
– Отчего ты сердишься? Или пока нес меня на руках забыл, как тебя зовут?
Она лукаво рассмеялась, показав белые зубки и мило наморщила нос. Строителю лучше не смотреть на нее, иначе захочется… захочется… Нет, об этом даже мечтать нельзя. Уж лучше продолжить беседу.
– Я – Мано, и я не воин. Я укрепляю старые стены и возвожу новые.
Чтобы еще более показать свое невысокое место в иерархии Кормаксилона, он не без ехидства добавил:
– А еще я вывожу мусор и проверяю, не забиты ли нечистотами нужники. Моя работа очень важна для семьи.
– Это верно, − неожиданно согласилась девушка. – Меня зовут Лини, и я плейпи, которой поручено убирать за малышами. А я сбежала на реку. Надоели какашки и детский писк.
Теперь пришла очередь Мано потрясти стены пещеры громовым хохотом. Тогда плейпи довольно ощутимо толкнула его в грудь крепко сжатым кулачком и отодвинулась за новой порцией сухих веток из разворошенного гнезда.
– И что тут смешного? Конечно, за малютками должен кто-то следить, но почему именно я? Думала, меня отыщут, вернут домой и снова разрешат растирать краску, но заблудилась, а потом поднялся ветер и этот грохот за спиной… Я всего лишь хотела передохнуть под высоким ятарисом, а он на меня упал. Какой невезучий день!
– А я потерял нож, − пожаловался Мано, изо всех сил пытаясь отвести глаза от круглой попки, обтянутой мокрой тканью штанишек, − зато нашел тебя. Не бывает все плохо без крошки хорошего.
Крылатая девушка вдруг порывисто обернулась, подползла к Мано совсем близко, обняла руками за шею и поцеловала прямо в разомкнувшиеся от удивления губы.
– Ты меня спас. Ты смелый и сильный. Я очень тебе благодарна!
– Я-а… просто хотел помочь… Вот и все.
Теперь ее стройное гибкое тело располагалась на его коленях, и Мано почувствовал, как вся кровь горячей волной устремляется к паху, наполняя чресла сладким томлением.
Мано всегда спокойно относился к женщинам. Он не читал о них сказаний, как Мудрый Уно, не приукрашивал свои интимные подвиги, как Грозный Кадо, не рисовал обнаженную королеву, на манер Умелого Наро, вовсе нет…
Главный строитель всегда считал себя кормисом деятельным и приземленным. А женщины – это нечто воздушное, близкое к снам и богам.
Семье нужно достойное убежище и высокие стены вокруг, в Кормаксилоне есть запасы дров и строительных материалов, подъемный механизм от Чрева до самых высоких этажей жилища работает исправно. Королева ценит Мано и советуется по всем важным вопросам.
Ну что с того, что для спальни Магрит выбрала только Уно? Можно ли осудить решение королевы, если оно не лишает блага Семью… Все члены колонии веселы и здоровы, Дом процветал, так чего еще желать Мано?
Правда, сейчас, когда подросла стайка шустрых девиц, покоя и порядка заметно убавилось, зато многие кормисы присмотрели себе невест. Кадо, например, в свободное от тренировок время не отходит от своей Ваири.
«Просто поразительно, как она запросто обращается с нашим героем. Бесстрашный Кадо, в одиночку сразивший заклятого врага дома − самого генерала Закриса, и тот не может ей ни в чем отказать.
Недавно Ваири попросила сделать ей взаправдешний лук и стрелы, а теперь Кадо учит ее обращаться с такой опасной игрушкой. Разве дело женщины бегать по Инсектерре, выслеживая добычу? Хвала Праматери, в Доме достаточно зорких глаз и крепких мужских рук».
«Не-ет, я бы такое отношение к себе не потерпел, − временами рассуждал Мано, − Я давненько наблюдаю за Королевой и понял одну очень хитрую вещь: в показной женской слабости кроется великая сила.