Магрит хотелось заткнуть уши от диких разноголосых воплей вокруг, но генерал одним жестом призвал сородичей к тишине и прислушался. Вдалеке прозвучали ответные вопли, насторожившие Закриса.
– Уходим! Но сначала найдите мне того, кто посмел выстрелить раньше приказа.
Повиснув на спине черного громилы, Магрит искоса наблюдала, как к генералу привели молодого дармиса - совсем еще подростка на вид. Грубым толчком парня поставили на колени так, что он уткнулся носом в размокшую зелень у ног командующего.
– Ты едва не сорвал охоту, щенок!
– Да, генерал. Пощади…
Голос у парнишки дрожал и сбивался от откровенного ужаса перед неминуемым наказанием.
– Смеешь дерзить мне, куцый марасс! – рявкнул Закрис и, понизив голос до свистящего шепота, приказал:
– Как только вернемся в крепость, бросить его в яму – сгодится для игр на разогреве у Оприна.
Откровение
Магрит
До обеда мы валялись на лежанке в хижине Оша и разговаривали. Рядом с любимым мужчиной все мои злоключения казались далекими и уже не так ранили душу как прежде. Тем более, что я старалась не огорчать Уно своими былыми страхами и очень осторожно описала ему события на арене в Дармаллак.
Наро жив, а наш мучитель Закрис получил по заслугам, не стоит ворошить прошлое. Но Уно угадывал мое настроение по мимолетным жестам, он читал меня, словно раскрытую книгу, как свиток с изречениями своего обожаемого Чаро. Уно понимал меня без слов и негодовал, замечая краткие запинки в речи и слишком глубокие вдохи.
Я вкратце поведала о том, как спаслась из Дармы глубокой ночью. Я пыталась шутить, убеждая, что отлично провела время на спине у исполинской черепахи, но голос мой временами дрожал, выдавая искреннее волнение.
Излив душу перед любимым, я решила, что Уно все же должен поспать, а мне самой хотелось искупаться в пруду и выстирать наконец свою потрепанную хламиду. Даже без моющих средств платье станет гораздо свежее, и я надену его с большим удовольствием. К тому же Манти Ош оставил для меня чистый кусок ткани размером с небольшую простыню, сделаю себе что-то вроде парео.
Огонь почти погас в земляной яме, но на деревянные шпажки по краям очага аккуратно насажены розовые куски подозрительного мяса. Дымок очень даже аппетитно пахнет, кажется, процесс примитивного копчения в самом разгаре.
В голову закрались самые невероятные предположения – Манти Ош придушил змею… Или Манти Ош голыми руками поймал жаканару… Я не замечала у нашего монаха оружие. Но, судя по всему, он точно не вегетарианец. Что ж, сытный обед нам обеспечен, стоит заняться своими делами.
Я с удовольствием поплавала и даже немного повалялась на солнышке у воды. Боже мой, какая я стала худышка! И вся-то исцарапанная, волосы спутались, глаза совершенно дикие, но такие счастливые. А лицо… Разве это мое лицо… Рита-Рита, разве это ты? Магрит – вот мое настоящее имя! И пусть священные воды Мантихары даруют мне новое рождение. Повинуясь странному порыву, я торжественно зачерпнула в пригоршни прозрачную, нагретую за день воду и вылила себе на поднятое кверху лицо.
«Ну, вот и все… Теперь я тоже твое дитя, Инсектерра. Принимай в Семью»
Сама не знаю, что на меня нашло, откуда взялась эта чудная фантазия провести подобный ритуал с пафосными речами. Пока я раздумывала, откуда-то с высоты на мои голые колени вдруг упали маленькие желтые лепестки. Я растерла их между пальцев и поднесла к носу. Мелисса… мята… ваниль. А с вершины дерева уже летел целый ворох ароматных цветов, будто кто-то нарочно рассыпал их на меня с неба.
− Ты такая красивая.
Я резко обернулась и увидела Уно. Он тоже весь был в крохотных желтых цветах, а кроме того на нем ничего больше не было. Это казалось совершенно естественным и привычным. Мы вдвоем у маленького лесного водоема и без одежды. Платье мое, натертое песком и выполосканное, давно сушилось расправленным на солнечной стороне берега. А в парео я еще не успела завернуться. Но разве мне нужно смущаться…
− Почему ты пришел? У тебя, наверно, еще голова кружится, хочешь пить? Садись вот сюда, я сейчас принесу из ручья воды.
− Нет, я хочу только тебя.
Он медленно опустился рядом со мной на колени, и мое сердце забилось так неистово, что я приложила руку к груди, надеюсь, оно не выскочит навстречу мужчине. Теперь мы сидели друг напротив друга в позе медитирующих монахов или маленьких детей, которые впервые видят голышом существо противоположного пола. Волнительно и маняще.
И Уно начал говорить, как обычно плавно и медленно:
− Я думал, что не смогу прожить без Семьи, что один я не справлюсь. Но сейчас, когда вижу тебя, многое понимаю. Ты ведь была одна все это время среди нас и никто не мог разделить твое одиночество. Тогда ты выбрала меня, а я этого не осознал, я тебе не помог.