- Но я лишь рассказала им об особенности поведения, - выдавила я, сдерживая дурноту, - Я и не думала.
- Вот и они не подумали. И раз вы приложили руку к этому, то сейчас будете стоять и смотреть на наказание.
- Нет! Прошу, - хватаю мужчину за руку, - накажи меня. Отпусти их. Они же ещё несмышлёныши. Ими просто двигал интерес и жажда знаний.
- Интерес? Жажда знаний? - прорычал мне прямо в лицо герцог, схватив за плечи, - А если они в следующий раз в жажде знаний захотят препарировать человека? Такого же беззащитного и ничего незначащего, что эти птицы, человека. А? Что тогда? Простите, мы не подумали и нам, просто было интересно. Такие объяснения будут уместны тогда?
Я не знала, что ответить. Доводы герцога были справедливы, но и мальчиков ужасно жаль. Всё моё существо было против порки.
- Можно же с ними просто поговорить, объяснить, что так нельзя, - нерешительно предлагаю, - На первый раз можно ...
- На первый раз?! - взревел мужчина, встряхивая меня, - Ты слышишь, что говоришь, женщина? И первого то раза не должно быть. Они наперёд должны рассчитывать последствия, особенно Габриель. Тут не должно быть решили и захотелось. У всего есть последствия. Безнаказанность приводит к более крупным преступлениям. Вбей ты это в свой скудный мозг и прикрой рот, дабы не выдавать более глупостей.
Мне стало обидно. Пока я глотала слёзы обиды, герцог уже привёл меня обратно к мальчикам. Они стояли по двое, укрытые сюртуками стоявших рядом мужчин. При нашем появлении Габриель, скинув свой край, спокойно подошёл к скамье и улёгся на неё. Пять ударов хлыста, сопровождаемые моими вздрагиваниями, со свистом прошлись по спине мальчика. Следом так же ещё у троих. Слёзы не переставали течь из моих глаз, и я ненавидела себя за бездействие. Более менее спокойствие принесло, что ударов было немного, и они кроме как небольшого покраснения на коже не принесли ущерба. Больше опасности было в том, что ожидая нас с герцогом, дети могли попросту простыть. И за это небольшое спокойствие я сейчас корила себя ещё больше. Мне, казалось, что я предаю мальчиков.
- Последствия убрать, - приказал герцог, скручивая кнут, - Габриель на три дня лишаешься фехтования.
- Да, милорд, - хором ответили мальчики.
- Жак, - продолжил он, обращаясь к рыжеволосому мужчине, - дай им больше работы, дабы дурь в башку больше не лезла.
- Да, милорд, - с поклоном ответил мужчина.
- Ну, а что касается вас, миледи, - обратился герцог уже ко мне, - неделя на хлебе и воде, не выходя из комнаты.
- А почему бы и меня не выпороть? - вскинулась я на него.
- Я же просил, - подойдя ко мне, герцог прошипел на ухо, - закрыть рот и не выдавать более глупостей.
После отвернулся и ушёл.
Все спешно стали расходиться по своим делам, а я не знала, куда себя деть. Хотелось, как в детстве, запрыгнуть отцу на колени и рассказать о своих проблемах и несправедливостях. Получить совет, а возможно решение проблемы. Да даже будь я в своём времени, нашла бы к кому обратиться. Здесь же я никто.
- Миледи, - окликнул меня уже одетый Габриель, - простите, что из-за нас вы тоже наказаны.
- Ох, ты чего? - вытирая слёзы, отвечаю, - Разве это наказание. Это вам досталось из-за меня. Надо было думать, что рассказывать.
"Как же я теперь понимаю предупреждения на всех видах аппаратах и видео".
- Неправда, - серьёзно произнёс Габриель, - Миледи, мы уже не малыши и понимаем, что нам попало за дело. Мёртвые птицы привлекают большое количество мух, а они в свою очередь приводят к беспокойству и болезням лошадей. Убыток на лицо. Но даже не это страшно. Беспокойная лошадь может скинуть седока, лягнуть работника или понести карету. При этом пострадают люди. Так же сам факт жестокости с птицами имеет место быть. Я как самый старший должен был подумать о длине лент и последствиях, но я этого не сделал, поддался порыву.
- Речь достойная мужчины. Но разве этого ты не понял бы без порки?
- Понял бы, - улыбнулся мальчик, - но потом. Возможно, когда поздно стало. А если бы всё обошлось, не знаю, запомнил ли.
- Вам просто внушили это, - фыркнула я, - Герцог, по моему мнению, слишком жесток.
- О, уверяю вас, жестокости в герцоге ни на дюйм. Вы даже представить не можете, как мне попадает в гимназии. Соверши мы такое там, да даже в другой семье, поверьте, я такие знаю, пятью ударами не отделались бы и кожа, точно бы была рассечена.