О герцоге старалась не думать, но выходило плохо, так как он с Габриелем возобновил занятия и меня, как магнитом тянуло к окну. Глядя на его изящные движения, мной обуревала злость, после интерес, потом снова злость, а ещё позже презрение. Но обо всём по порядку.
На этот раз к занятиям присоединились остальные мальчики. Они очень звонко хохотали над неудачами друга. На следующий день смеялся уже Габриель, так как герцог задирам выдал деревянные шпаги и стал показывать стойку. От того, что изображали мальчишки смешок не удержала и я. Видя, как они, подначивая друг друга, веселятся, на душе становилось теплее. Вдруг душу царапнуло что-то непонятное, а в голову пришла мысль, как после наказания ребята так просто общаются с герцогом. Будто и не было ничего. Более того я сама начала искать ему оправдания.
"Что я делаю? Я настолько мягкотела, что готова поступиться принципами?"
Потерянная в своих ощущениях я прокручивала образ нынешнего терпеливого, с лёгкой улыбкой, спокойно повторяющего раз за разом одно и то же движение, мужчины и того грубого и властного.
"Как одновременно человек может быть добродушен и в то же время тиран?"
Но самым ярким моим воспоминанием о днях заточения будет пятый по счёту день. Вернее ночь.
Я уже была полностью укутана бархатным одеялом сна, когда сквозь дрёму услышала еле слышный звук отворяемой двери. Мною выучены все звуки, что могли раздаваться в комнате, в том числе звуки каждой отворяемой двери. Услышанный не походил ни на один, поэтому не придала значения. К тому же он был быстрый, нечёткий и без продолжения. Сон так манил своей негой, что не хотелось и мыслью пошевелить, не то что частью тела. За всё время, что я здесь не отворялась лишь одна дверь. Я даже не интересовалась, куда она ведёт. Но она заперта, а ключ от неё со слов Абелии в одной из шкатулок на дамском столике.
Ну так вот, я во власти сна и мне хорошо, потому что я дома. Ощущаю, как с другого края прогибается матрац. Уверенная в том, что это Сергей, как обычно запозднился, бормочу, не оборачиваясь:
- Милый, обними меня, мне сегодня что-то грустно и одиноко.
Но Сергей вместо этого, почему-то поворачивает меня на спину и нетерпеливо задирает подол сорочки.
- Ум, м, у, - выходит у меня, когда я вяло, не открывая глаз, отмахиваясь руками, даю понять, что мне это не нравится.
"Да, что с ним такое" - проскальзывает мысль.
Сергей никогда не был настойчив, тем более нетерпелив.
Меж тем мужчина не думал отступать. Одно движение и я уже под ним. Ещё одна вялая попытка спихнуть давящее тело и мои руки перехватывают, заводя за голову.
- Да, что с тобой такое? - взбрыкиваю, открывая глаза.
Но вместо русой, постоянно закрывающей серо-голубые глаза чёлки я в освещении свечей вижу бездонные, чёрные глаза и ниспадающие мне на грудь чёрные, что смоль, волосы.
- А-а! - в панике завизжала я, пытаясь брыкаться, но руки прижаты к подушке, а тело и ноги к матрацу, так что все попытки тщетны. Остаётся кричать.
- А-а, помогите!
Но вскоре и этого лишили, зажав рот ладонью.
- Прекрати кричать, - рычит герцог.
Да, я его уже узнала и всё вспомнила, но это не умоляет его действий.
- Угу, - мычу, успокоившись и понимая, что помощи ждать неоткуда.
- Я сейчас уберу руку, и ты не кричишь, - вкрадчиво проговорил мужчина.
- Угу, - выдаю я.
-Перестань паниковать, - всё же решил высказаться герцог, - Ты знаешь, зачем я пришёл, уже проходили. Я не отступлю, прими, как данность. Ты, моя, жена.
После убрал ладонь и, поняв, что воплей больше не будет, занялся раздвиганием моих ног и задиранием сорочки.
"Ну уж нет, - хмыкаю мысленно, - Не на ту напал. Что ж, раз руки заняты ..."
Вцепляюсь мужчине в плечо зубами. Он взревел от боли и дёрнулся. От этого сжимаю челюсти сильней. Герцог, отпустив мои руки, пытается оторвать меня от своего плеча. Расцепляю зубы и быстро выползаю из-под него, попутно пнув в живот. Мгновение и я уже за кроватью.
- Ты что творишь, женщина! - зло рычит герцог, прожигая меня взглядом и, зажимая, кровоточащую рану.
Он стоял с другой стороны кровати в одной длинной, до колен, рубахе. Без портков и босой.
- Это ты, что творишь, мужчина, - парировала я, презрительно выделив последнее слово.
- Ты много себе позволяешь, - шипение в ответ, - Твой муж изъявил желание, разделить с тобой постель, а ты вместо покорности выдаёшь это, - жест на плечо.
- А муж не мог поинтересоваться желанием жены? Предупредить, в конце концов. Или ему нравится трахать беззащитных и спящих?