Именно по этой причине сейчас моё бедное сердечко испуганной птичкой трепещет в груди. Именно по этой причине сейчас оно конфликтует с мозгом. Он этой идее был изначально против, потому приводил всё больше доводов для того, чтобы вернуться. И только решимость, не оглядываясь, ведёт вперёд.
Аарон с иронией поглядывает на меня.
- Никогда не сбегала?
- Не доводилось, - ответила сипло. От волнения и голос пропал.
Действительно я делала это впервые. Даже в прошлой своей жизни мне не приходилось сбегать. Не то чтобы мне всё позволялось или я никуда не хотела. Просто сказанное отцом не предавала сомнениям и выполняла беспрекословно. Нельзя, значит нельзя. Отец плохого не посоветует. Единственное на чём настояла в своё время, это Сергей. И ошиблась. Вот поэтому мой мозг твердит, что я совершаю ошибку. Что мои решения априори не верны. Но я тереблю малиновую нить и успокаиваю сердце.
Карету тряхнуло и я, не ожидав такого, ударилась локтем о боковую стенку. Поморщилась от боли и передёрнула плечами от нахлынувшей вдруг прохлады.
- Осторожно, - поддержал меня маркиз на следующей кочке, - Да, это нестоличные, мощёные дороги. Пересаживайся ко мне. Если что поддержу, да и теплее будет.
Не стала отказываться и пересела к мужчине. Он сразу же навалил меня на себя и приобнял. От объятий тепло вмиг разошлось по телу. Оказывается, поглощённая переживаниями, не заметила, что продрогла. Теперь, когда немного успокоилась, появилась возможность проанализировать саму поездку.
Мне, привыкшей к машинам с обогревом сидений и кондиционерам, было дико ехать, по сути, в деревянной коробке на колёсах. Не смотря на мягкие подушки на скамьях и обитые тканью стенки, коробка остаётся коробкой. Единственное окошко, похоже, для того, чтобы не задувало, закрыто ставней, просторами не полюбуешься. И холод, несильный, но всё же холод. На данный момент я сейчас рада, что не в России. Там бы в это время года задубела напрочь.
Через, примерно, полчаса хорошо ощущаемых поворотов и тряски, дорога стала ровней и я, наконец, смогла вынырнуть из подмышки Аарона. Переживаний уже не было, их заменило желание поскорее вылезти отсюда.
- Долго ещё? - спрашиваю.
- Почти на месте, - улыбнулся маркиз, - Такое ощущение, что ты села в карету впервые. Как же ты в своё время перенесла дорогу до столицы, а потом сюда?
- Давай не будем об этом,- прошу,- У меня сейчас одна мысль, скорее доехать, а потом обратно же ещё.
- Об этом не переживай.
Глаза Аарона хитро сверкнули, от чего моё сердце неприятно кольнуло.
"Что-то мне это не нравиться".
- Что вдруг не переживать? - спрашиваю немного отстранившись.
- От того, подозрительная моя, - хохотнул мужчина, - что на балу про всё забудешь, а после будешь такой уставшей, что и дороги не заметишь.
- Ну да.
"Действительно, что это я?"
Минут через двадцать послышалось цоканье копыт, а так же стало ощущаться характерное потряхивание, что говорило о том, что мы едем по мостовой, а значит мы в городе. Ещё минут десять и карета остановилась. Я даже выдохнула при этом.
"Ну и как после такой дороги быть элегантной?"
Маркиз вышел первым. Я, для начала, выглянув, огляделась. Кареты друг за другом подъезжают к белоснежному, деревянному особняку, который светом всех своих окон освещает пространство вокруг.
"И это без электричества. Это сколько же нужно свечей для освещения такого пространства?"
Раздумывая и оглядываясь, тянусь к предложенной руке маркиза. В этом и была моя оплошность, потому что, не поглядев под ноги, ступая с последней ступеньки, подворачиваю ногу на чуть выступающем из всех в мостовой булыжнике. Вырывается стон боли, от чего привлекаю внимание проходящих. Если бы не Аарон, мне суждено было бы ещё и растянуться на глазах у всех.
- Всё в порядке? - обеспокоился он, - Как ты?
- Кажется, ногу подвернула, - отвечаю, пытаясь встать на больную ногу, и заглушаю стон от нахлынувшей вновь боли.
- Идти сможешь? Донести? - снова последовали вопросы от маркиза.
- Дойду, просто дай опереться, - произношу, оглядывая зевак. "Обломитесь", - Но врачу ногу следует показать. Как думаешь, найдётся среди достопочтенной публики такой?
Поднимаю повыше подбородок и, стиснув зубы, через боль иду, не хромая. В стороне послышался явный вздох разочарования.
"Вот люди, времена меняются, а им всегда зрелищ подавай".
- Найдём, - пообещал Аарон, позволяя переместить вес на его локоть.
Я выдержала расстояние до входной двери и приветствие хозяев. Невысокого, чуть полноватого мужчины в белом, как у всех парике и высокой, черноволосой шоколадки - его дочери. Девушка, скорее всего, пошла в мать, так как в ней не прослеживалось и капли черт отца. Но больше всего меня поразила не экзотичная, по сравнению со всеми, внешность, а то, что она, как и я не стала надевать парик и, что-либо делать с лицом.