- Я сама, - говорю, перехватывая руку женщины.
"Вот уж нет. Пусть тело не моё, но мне теперь с ним жить. Доверять такие процедуры это уже перебор".
- Как же так? - запричитала женщина, - Я же с младенчества за тобой ухаживаю. Своей грудью вскормила.
- Как тебя зовут? - вопросом остановила причитания.
Женщина запнулась, отпрянула и, перекрестившись, спросила:
- Что и этого не помнишь?
Смотрю на неё, не отводя взгляд.
- Абелия, - произносит она и выскакивает из комнаты.
"И как это понимать?"
Размышления решила оставить на потом. Срочно нужно принимать меры. Простынь уже промокла.
Предполагая, что за ширмой имеется ванна, ковыляю туда. Моему взору предстала металлическая, без каких либо признаков эмали, небольшая ванна. Сидеть в ней можно только согнув ноги. Так же здесь имелся стул с прорезью для горшка. Ну и сам горшок в этой прорези.
"Хорошо, что пустой". Вздохнула. "Придётся привыкать, что некоторые интимные процедуры перестанут быть таковыми".
Поморщилась от перспективы. Ноги слушаются ещё плохо, поэтому опираюсь на имеющийся здесь столик, на котором лежало, принесённое Абелией, бельё. На этом же столе обнаружился небольшой тазик и кувшин с водой. Из кипы белья достаю панталоны бежевого цвета с рюшами на штанинах.
"Мда. Такой ужас даже моя бабуля не носила. Они наверно даже ниже колен. Но другого нет, поэтому не привередничаем".
Пришитая в несколько слоёв ткань в их промежности красноречиво говорила о её назначении.
Проведя все процедуры и натянув панталоны, которые и правда были на ладонь ниже колена, намеревалась выйти из ванной комнаты, но мне путь преградила, запыхавшаяся Абелия. Раскрасневшееся лицо, фанатический блеск карих глаз, а так же чуть съехавший на бок чепец с выбившейся чёрной прядью представляли собой ужасающее зрелище. Невольно отпрянула, сделав шаг назад. Женщина хищно улыбнулась и припечатала мне в лоб крестом.
- Изыди нечистый, - при этом воскликнула она.
Снова падаю на попу, усиленно держа мат в себе. Абелия, что-то бормочет и щедро брызжет на меня, не жалея воды. Только боязнь оказаться на костре держит во мне кучу эпитетов на чисто русском языке.
- Абелия, - окрикиваю женщину, - Ты что творишь?
Перестаёт брызгать, слушает. Но массивный крест наготове.
"И как мне голову не пробила?"
- Давай я выпью эту воду, и ты убедишься, что это я.
"Надеюсь, она хоть чистая".
После моих слов руки женщины затряслись и она, упав рядом со мной на колени, снова запричитала:
- Мишель, детка, прости. От этого Ирода всё можно ожидать. Ты же причащалась почти два месяца назад, как раз перед свадьбой. А его светлость в замок священников не допускает и тебя из замка тоже. У тебя такие глаза были. Будто кто другой смотрит.
- Помоги встать, - прошу женщину, - И мне бы постель поменять. И поесть.
- Ох, сейчас.
Абелия соскочила и помогла подняться мне. После сопроводив, до табурета у трюмо, выбежала из комнаты.
"С ней надо быть осторожнее, - размышляла я, - Слишком набожна. Отрядит на костёр и глазом не моргнёт. Даже то, что её подопечной смерть от яда грозит, её не смущает. Всё на волю Всевышнего списывает. Другие наверно так же отнесутся. Надо быть осторожнее. Раз уж мне дали жизнь в новом теле, надо постараться выжить. Кто знает, может не всё так плохо. Может эта фанатичка всё так расписывает".
Поразмышляв ещё немного, поворачиваюсь к зеркалу.
"Ну здравствуй, моя новая внешность. Не знаю, кем ты была раньше, но сейчас ты это я и тебя, скорее всего, ждут перемены".
На меня смотрела молоденькая, голубоглазая девушка лет семнадцати. Светлые, прямые волосы ей доходили до талии. Фигура худосочна, груди почти нет.
"Доска доской, - резюмировала я, - И сколько же тебе лет, чудо? Симпатичное, породистое лицо, это, конечно, хорошо. Косметика практически не нужна, но вот тельце надо чуть откормить. Оформить, так сказать".
Мои размышления прервала вошедшая с подносом в руках Абелия. Поставив поднос, на единственный имеющийся здесь столик, женщина помогла мне переодеть сорочку и усадила в одно из кресел. После занялась кроватью.
- А почему ты всё делаешь сама? - спрашиваю Абелию, намазывая джем на булочку, - Где служанки?
- Его светлость не любит большое скопление людей в его замке
- Что он вообще любит?
- Кто его знает, Ирода этого, - начала бурчать женщина, - Как запрётся у себя в кабинете и не выходит, бывает оттуда вплоть до следующего утра. Нелюдим он.