- А сейчас он где?
- Завтракать изволит.
- А я не должна быть за столом?
- Не волнуйся, предупредила я его светлость, что нездоровиться тебе.
На этом я прервала разговор. Меня заинтересовал вид за окном. Дело в том, что за ним простирался невероятных размеров сад. Яркий окрас деревьев и кустарников говорил о том, что здесь тоже осень. С невероятной силой захотелось прогуляться между ветвистых крон.
"Я уже люблю его".
Сад подкупал не только размером, но и дикостью. Нет, он не был заброшен. Как раз таки наоборот. Трава подстрижена, деревья прибраны. Нет ни сломанных, ни мёртвых веток.
Я привыкла, что у нас везде орудуют дизайнеры. Рост и размер культур строго соблюдён. Всё вымерено до мелочей. Даже видимый беспорядок, упорядочен. Каждое дерево, куст, даже камень играет свою роль. Здесь же деревья и кусты свободны от всякого порядка. Это и придаёт саду некую дикую харизму.
Но любования пришлось прервать. Абелия уложила меня в кровать, и я сразу же провалилась в сон.
4
В следующий раз я проснулась вечером, благополучно проспав обед. Проведя те же процедуры, что утром и, узнав, что герцог даже не поинтересовался здоровьем супруги, вновь уплыла в сновидения.
Снова пустая комната. Я знаю её. Неоднократно видела в снах, поэтому знаю, что достаточно представить любой предмет, и он появится, но я не делаю этого. Я с предвкушением жду.
- Мама, - выходит из тени мой уже взрослый в сновидениях сын.
Снова пытаюсь разглядеть его черты, но они, как всегда ускользают. Да это и неважно. Мать ребёнка узнаёт не глазами, а сердцем. Ведь глаза могут предать, сердце никогда.
- Клим, - со слезами на глазах обнимаю сына, - прости я ...
- Не надо, - обнимает он в ответ, - Я всё знаю. Всегда знал. Сказать не мог. Ты прости.
- Что дальше знаешь? - шепчу сыну в грудь
- Да.
- Как мне быть?
- Будь собой и не грусти. Былого не вернуть, но мы обязательно встретимся.
Поднимаю взгляд на такого уже совсем взрослого сына.
"Подумать только, уже он даёт мне советы и успокаивает".
Следующим утром за завтраком я заявила Абелии, что отлёживаться не собираюсь, чем повергла женщину в шок. А заявление, что хочу пройтись по саду вообще лишило её дара речи.
"Прежняя Мишель, что всё в комнате сидела?"
Боясь снова получить крестом в лоб, решила поговорить с женщиной на её же языке.
- Всевышний велел, чтобы я ничего не боялась. Он всегда со мной. Храм необязателен, ведь он во мне. В трудную минуту придаст сил. Так же велел не сидеть взаперти, а почувствовать жизнь во всех её проявлениях.
"О как завернула. Даже гордость берёт. Теперь, чуть что, есть отговорка",
Судя по слезящимся глазам Абелии, её проняло, так что мой манёвр удался. Бухнувшись передо мной на колени, она запричитала:
- О Всевышний благодарю. Моя девочка удостоилась святости.
Начала целовать мне руки.
- Абелия встань! - приказала женщине, выдёргивая руки и обтирая их о подол сорочки.
"Фу, ненавижу обслюнявливания".
- Дай одежду, - приказываю, - И ещё. Не смей никому говорить о моей беседе с Господом. Моими глазами он смотрит на других, определяя степень греха. Всё должно быть естественно.
- Да, да, - проблеяла женщина, поднимаясь с пола и исчезая, за неприметной дверью за кроватью.
"Капец. Не комната, а сплошные двери".
Я нарочно была груба с Абелией. С такими людьми только так. Такие признают только силу и власть. Им нравиться пресмыкаться. Дашь слабину и поговоришь по человечески, предадут при первой же возможности, переходя к более сильному.
Определять тип людей меня научила бабуля. Каких только горничных, нянек и кухарок у нас не перебывало. Бабуля на раз выставляла халявщиц и интриганок. У каждой была заготовлена своя душещипательная история, но бабулю это не волновало.
Я как то упрекнула её из-за одной моей няни в бессердечии. Мне тогда казалось, подумаешь, девушка забыла забрать меня с кружка. Я же добралась сама. Ну и что, что было темно. Меня распирала гордость от своей самостоятельности. Мне же было целых семь лет. Девушка объяснила всё тем, что у неё мама попала в аварию, да и сынишка заболел. Вот и забыла с горя.
Бабуля, молча, выслушала меня и сказала:
- Пойдём. Если всё так я извинюсь и дам ей денег на лечение сына и матери. На работу тоже верну.
Ну, мы и пошли. Не смотря на поздний час, дверь никто не открыл.
- Надоели. И чего всё шастаете? - бормоча, выглянула из-за соседней двери старушка. Но увидев нас, опешила, - Это вы к кому? - спросила она.
- Екатерина Марченко здесь живёт? - спросила её бабуля.
- Марченко иль нет, не ведаю. А вот то, что Катька это да. Хахали её постоянно через дверь кличут.