Выбрать главу

- Не обижайся Шуст, просто это уже второе признание, которое я слышу за сегодняшний день. Всего два часа назад, Ричард тоже сказал, что любит меня, и жить без меня не может.

Сердце Шуста готово было выскочить из груди.

- И что же ты ответила ему?

- Прости Шуст, он все же виконт и в будущем он станет графом де Гиран. Мой союз с ним более выгоден, хотя не буду отрицать, к тебе меня тянет больше, чем к нему, но все-таки я выбрала Ричарда.

После этих слов в глазах у Шуста потемнело. Он был готов вырвать собственное сердце из груди, лишь бы не чувствовать той боли, что причинили ему эти слова.

- Шуст, пожалуйста, прости меня, – почти шепотом сказала Итилия. - Мы можем остаться друзьями. Мне очень нравится с тобой говорить и мне не хотелось бы терять твое общество.

Лишь огромным усилием воли Шуст не дал вырваться из собственного горла крику, и не допустил, что бы на его глазах появились слезы. Он взглянул на Итилию и даже заставил себя улыбнуться ей.

- Хорошо. Будем друзьями, – сказал Шуст и одни боги знали, как тяжело было ему произнести эти слова.

Итилия улыбнувшись, поцеловала его в щеку, что разожгло в душе Шуста огонь надежды, потом взяла его за руку и вместе они вернулись в гильдию воинов.

На следующий день все знали, что Ричарду невероятно повезло, ведь его девушкой стала самая прекрасная эльфийка. Он ходил, словно напыщенный петух и всем вокруг хвастался своей победой.

Каждый вечер, перед тем как уснуть Шуст воображал, каким образом он убьет этого мерзавца и каждый день он старался пройти так, чтобы было можно хоть немного, украдкой взглянуть на Итилию. Иногда она замечала его взгляды и незаметно для виконта улыбалась Шусту, от чего тот был готов и петь от счастья и рыдать от горя.

Во время занятий Шуст старался отрешиться от сердечных мук, но с каждым днем становилось все труднее и труднее. Даже темный эльф, его учитель, стал замечать неладное. Однако на все его вопросы Шуст либо отвечал, что все в порядке, либо просто молчал. Зафира наоборот, сразу же почувствовала, что у Шуста тяжело на сердце и прямо спросила: