А отчаянный мальчишка вложил в удар всё, до последнего. Ему теперь не одну неделю чаячьего перышка не поднять. Беглец знает законы. И понимал, что терять уже нечего.
Легкое движение бровью – и громоздкий кинжал тяжело рухнул на слежавшийся от времени песок. Поднять клинок беглец не попытался – понял, что бесполезно. Только с яростью взглянул на предавшее его оружие… И сжал кулаки (сплошь сине-желтые!), готовясь дальше драться голыми руками. До последнего.
- Я не собираюсь тебя выдавать. Или убивать. Видишь, я даже не подхожу к тебе.
- Тебе и подходить не нужно, – по-стариковски обреченно вздохнул злейший враг селения Большой Дуб. – Чего ты хочешь?
- Помочь тебе.
- Зачем тебе это? – черные глаза из-под черной копны сверкнули недоверчиво и зло.
- Допустим, я знаю, что иногда не нарушить закон нельзя. Что тебе сделали эти люди?
Молчание. Тяжелое, как изгнание.
- Ставлю вопрос по-другому – кем тебе была их жертва?
- Мамой… - мальчишка вдруг всхлипнул.
Хотя почему - «вдруг»? Ты в его возрасте тоже умел плакать...
- Тебе кто-то помогал?
- Нет… - голос прозвучал совсем… как с Божественных Лугов.
Антар поверил. Ярость творит чудеса. Мальчишка увидел мертвую мать… Но сначала ее должны были убить.
- Как ты выжил?
- Сначала я спряталась среди камней, потом… вышла и догнала их.
Антар про себя выругался. От души.
Во-первых – потому что кое у кого нет глаз! И не только у Брона Скуластого.
Мог бы и внимательнее приглядеться. И не только зрением, Дарлан недоделанный.
Во-вторых – летит к Иглам план: отвезти мальчишку на Большой Материк и отдать пока в учение. Для Лицея беглец еще слишком мал… А какое, к Иглам и поботам, теперь может быть ученичество, если…
- Ты отомстила обоим?
- Их было четверо, - хмуро ответила девочка. – Это догнала я двоих. По дороге они разделились. Я хотела последовать за оставшимися… Но появились крестьяне и заявили, что я оскорбила богов. Пришлось бежать.
Странная речь. Как у детей, чаще привыкших общаться с взрослыми, чем со сверстниками.
- Сколько тебе лет?
Сколько бы ни было – кроме Лицея, других вариантов не осталось. Да и талант такой прямо просится в огранку.
- Дес… почти одиннадцать.
- «Почти» – это через год исполнится? – удержал улыбку Дарлан.
- Через десять с половиной месяцев…
Лучше, чем Антар думал, но всё равно - мало. А куда деваться?
- Ты меня убьешь? - В угольных глазах – ни толики страха.
- Почему ты так думаешь? Я похож на оскорбленного верующего?
- Ты похож на Дарлана, - без улыбки ответила девочка. – Вы убиваете взглядом. Значит, я умру быстро.
Вот так, Антар. Первый смертный, кто тебя не боится совсем, – и то лишь потому, что другая участь еще хуже.
- Я уже говорил, что не убью. И не отдам тем, кто убьет… медленно. И даже здесь не оставлю.
- Ты отвезешь меня на материк и отпустишь?! – Столько радости просто не должно помещаться – даже в столь огромных глазищах. Всего миг назад – обреченных.
Запретный Остров, древняя пещера, два преступника.
- Нет. Там ты не выживешь.
- Там никто не будет знать, что я… - голос дрогнул.
Все-таки ее мать погибла меньше двух дней назад.
- А это и не понадобится. Девочек не берут в ученики. Обычно. А прислугой… Ты скоро станешь старше.
Антар замолчал, но собеседница совершенно спокойно продолжила сама:
- Я прикончу любого, кто полезет ко мне под юбку.
- Одного прикончишь. Двоих. А полселения? А на костер – за убийство? Для сироты нет другой участи, кроме рабской.