- Я привыкла спать на голой земле, - пожала плечами девочка.
Судя по взгляду – сейчас туда и положат.
Ну и что? Анита не блефовала, а сейчас – вовсе не зима. Да и зима рядом с морем холодной не бывает.
- Идем! – хмуро приказала Ала.
Действительно - комната. Даже не кладовка. И уж тем более – не уличный дровяной сарай.
Женщина с раздраженным взглядом злится. И не только потому, что в ее доме чужая девчонка. Еще и Антар не остался. Но куда бы он дел Вирена? Тот не попытался убить Аниту лишь потому, что боялся Дарлана больше, чем ненавидел ее.
Еще бы – ведь именно из-за девчонки-преступницы пошла прахом его жизнь. Анита даже хотела объяснить, что сироту подставили бы всё равно. Не сейчас, так потом… Но Антар с вправлением мозгов справится лучше...
Ала расщедрилась даже на тонкую подстилку. От холода защищающую плохо.
Ничего – на улице хуже. Анита свернулась клубочком под легким одеялом, пытаясь согреть постель дыханием. Главное – заснуть. Во сне – не холодно. Это зимой, в сугробе, спать опасно – можно не проснуться. Когда ты далеко от теплого моря.
А сейчас уже середина весны. И даже ветер свистит – и то на улице…
- Уйдите! – крик с темнеющего в углу сундука вытряхнул девочку из начинающейся дремы. - Я вас не боюсь!.. Мне не страшно!
- Здесь нет никого страшного, - подтвердила Анита. – Только я.
- К-к-кто т-т-ты?! – на сундуке вскинулся тощий детский силуэт. Резко, но медленно.
Девочка его уже раз пятнадцать успела бы пришпилить к месту - если б хотела.
- Я – Анита.
- А отк-куда т-ты з-здесь вз-зялась?!
- Меня привез Антар, а твоя мать разрешила переночевать здесь.
- Ты зовешь его по имени?! – удивился мальчишка. Почему-то вовсе не разрешению уложить в его комнате совершенно незнакомую девчонку.
Хотя лицо Аниты он в такой темноте не видит. А по голосу бродяжку от крестьянки не отличить. Может, решил, что пришлось приютить четвероюродную племянницу соседки? Правда, Ала особо гостеприимной не кажется.
- Антар, кажется, не обижается…
- Нельзя называть их имена! Можно погубить душу!..
Анита едва не рассмеялась. Значит, принимать Дарлана у себя в доме - можно. А назовешь по имени – и пиши пропало?
- Ой… а у тебя душа еще осталась?! – додумался дальше собеседник.
- Не знаю. Никогда ее не видела.
Ну и забавный этот мальчишка! Дети в селениях действительно смешные… Когда не собираются в стаи и не швыряются камнями. И не орут «уродка»!
- Дарл… он тоже остался?
Наверное, верит, что если лишний раз вспомнить о Дарланах – невезучая душа тоже исчезнет. Неустойчивая она какая-то у этих крестьян.
- Нет. Он пока улетел. По делам.
- Повезло!
- Он что, дерется?
Вряд ли, но должна же быть хоть одна разумная причина для страха? Мальчик кажется поумнее тех крестьян…
- Нет…
- Тогда почему ты так его не любишь? Ну, не считая отсутствия души…
- А этого мало?! И… он сам никого не любит!
- Как он будет тебя любить, если ты его терпеть не можешь?
Сама Анита уж точно не станет любить мальчишек, швыряющихся камнями. Вот кинуть в ответ – это да. И попасть кому-нибудь в нос! Она всегда попадала…
По деревне вообще лучше без камней и палки не ходить. Только потом нужно очень быстро убегать от чужих рассерженных родителей. Правда, прежде Аниту грозили только пришибить на месте, а не расчленить…
- А я и не хочу, чтобы он меня любил! Я хочу, чтобы он убрался! И не возвращался!..
- Потому что у него нет души?
- Да!
- А в чём это выражается?
- Ну… странная ты какая-то. Ты что, сама не видишь разницу между ним и людьми?!
- Конечно, вижу. Он – добрый, а люди – обычно нет.
- ДОБРЫЙ?!
- Очень, - подтвердила Анита вполне понятную ей самой вещь. - А почему ты кричал?
- А ты никому не скажешь?
- Честное-пречестное, чтоб мне землю есть!
- Ты ела землю?!
- Только когда клялась… Обычно еду можно раздобыть и так… - Анита прикусила язык. Крестьяне и рыбаки не любят воров. – Так почему ты кричал?