Галку добивала не жара. И даже не ставшее малость тесным платье — малыш потихоньку рос и требовал больше места, а модистка физически не успевала все перешивать. Слава богу, хоть больше не настаивала на ношении корсета. А то все чирикала: «Знатные дамы в Версале и при иных дворах носят корсеты едва не до самых родов!» Ну и кого они потом рожают, позвольте спросить? Взять хоть этого сэра Чарльза. Вроде неглупый мужик, а как перемкнет — сразу начинаешь подозревать, что мама ему чего-то корсетом отдавила… Это был пятый — или какой там по счету, сбилась уже — приступ тошноты. Ван Либерген и дон Антонио, сами имевшие детей и помнившие, что это в свое время означало для их супруг, постарались церемонию подписания не затягивать. Де Пуансэ благопристойно символизировал своей персоной постоянное присутствие Франции в европейской политике и согласие короля на заключение подобного мира. Сэра Чарльза Ховарда пригласили в качестве гостя, и он символизировал собой скрытое недовольство Британии. Что касается дона Хуана Кокома и дона Иниго де Фуэнтеса, то они оба прекрасно понимали, что большинство их проблем подписанием этого договора не решатся. Нужно действовать. Но вот как следует действовать — по сугубо личному Галкиному мнению, ответ на этот вопрос знал один дон Хуан…
— Вы добились больших перемен, сеньора, — говорил индеец, когда Галка пригласила их обоих отобедать в неофициальной обстановке. — Я не говорю о независимости, торговле или флоте. Я говорю о людях.
— Что вы имели в виду? — Галка прекрасно понимала, о чем речь, но пусть дон Хуан выскажется. Дону Иниго будет полезно послушать.
— Вчера мы с доньей Маргаритой были в соборе, — дон Хуан учтиво кивнул своей супруге: оба дона — и испанец, и майя — пришли к мистеру и миссис Эшби в гости с женами. — И я заметил странную вещь: на паперти нет нищих. Нет их и в порту. Поделитесь секретом, сеньора, как вы решили эту проблему?
— О, эту проблему было решить легче всего, — улыбнулась Галка. — Еще будучи в Порт-Ройяле я подметила, что нищих здесь можно разделить на три категории. Первая — потерявшие и не сумевшие вновь найти работу мужики, а также вдовы и сироты. Иными словами, люди, которые и рады были бы честно зарабатывать себе на хлеб, да не получается. Вторая — больные и увечные. Которые не могут работать по вполне понятной причине. И третья, самая многочисленная — профессиональные попрошайки. То есть те, кто не будет уже работать никогда. Первых мы быстро пристроили к делу, сирот отправили в школы. Вторую категорию взяла на попечение церковь — из казны на эту благую цель ежемесячно жертвуется некая сумма. А третьи… Когда мы захватили Сен-Доменг, еще под флагом Франции, я позаботилась, чтобы этим персонам был обеспечен свободный выезд с острова.
— Забавно, — усмехнулся Фуэнтес. — Теперь я понимаю, откуда в Сантьяго в том году объявилось столько попрошаек. Ну а как же вы изволите предотвращать появление новых? Надеюсь, не велите высылать их из страны, как предшественников?
— Да я их просто не впускаю — вот и весь секрет.
— Мы все сейчас столкнулись с одной и той же проблемой — нехваткой рабочих рук, — проговорил дон Хуан. — Почему же вы не использовали этих людей, скажем, на дорожных работах?
— Эти люди будут работать плохо и только под строгим надзором, дорогой, — неожиданно проговорила донья Маргарита — молодая и очень красивая женщина чисто индейского типа, но одетая по последней мадридской моде. Выглядела она, во всяком случае, куда эффектнее доньи Долорес и Галки, вместе взятых. — Полагаю, донья Алина поступает мудро, избавляясь от заведомых бездельников.