Слухи о красоте девочек быстро распространились, и вскоре «Бриллиантовая Дюжина» стали самыми сексуальными девочками в городе. Все хотели хоть одним глазком взглянуть на них. Наши посетители удвоились, даже утроились.
Саша объявил, что за выходные, на которые пришлось открытие, мы собрали больше, чем обычно за целую неделю, и это, включая траты на бесплатные напитки и флаеры.
Облегчение в комнате можно было буквально пощупать. Все расслабили плечи и громко выдохнули, а кто-то радостно рассмеялся. Лев прижал меня к своему боку, и я крепко сжала в кулаке его рубашку, улыбаясь в его грудь.
У нас все получилось. Это было невероятно. Можно даже сказать, это было чудом.
Следующий понедельник быстро наступил, и когда интерком от главных ворот запиликал, я прошла мимо кухни и уставилась в камеру, наблюдая, как окно машины опустилось. Девушка сняла солнцезащитные очки, взглянула в камеру и, не думая дважды, я впустила ее.
Я неуверенно ждала, когда зазвенит дверной звонок, и как только это случилось, открыла дверь.
Маленькая блондинка в длинном платье в пол, сняла очки и мило улыбнулась.
— Привет, Мина.
— Кара, — произнесла я. — Что ты здесь делаешь?
Она опустила подбородок и тихо вздохнула. Затем какое-то время молча моргала.
— Могу я войти?
Я обдумала это. Вероятно, мне не стоило ее впускать, но что-то в ней кричало, что она не несет опасность. Я кивнула и отодвинулась, давая ей пройти. Она прошла внутрь и улыбнулась устало.
— Спасибо.
Кара прошла в гостиную, и подождала пока я пройду следом за ней, прежде чем села на диван рядом со мной.
— Лев дома?
Я взглянула на часы на стене: он был еще на пробежке.
— Скоро должен прийти.
— Хорошо, — она сглотнула с трудом. — Не против, если я подожду его?
— Нет, конечно, — я выпрямилась. — Хочешь что-нибудь? Кофе? Сок?
Девушка улыбнулась, затем вдохнула.
— Кофе, спасибо.
Я прошла на кухню, взяла две кружки и наполнила их черным кофе.
— Не знаю, с чем пьешь, — сказала я, поставив перед ней кружку.
— Черный мой любимый. — Она сделала глоток, затем спросила: — Как дела?
Я скривила губы на ее попытку завязать разговор.
— Все хорошо, — моя улыбка исчезла. — Как у тебя? — Я положила руку на ее коленку. — Соболезную.
Кара пожала плечами.
— Спасибо. Я ездила туда. Мама звонила. Попросила прилететь и запаковать вещи в доме Ирины, так что... да… это было, — у нее перехватило дыхание — ... больно. — Она посмотрела в кружку с кофе, постукивая пальцами по керамике. — Ирина была не такая, как я. Она позволила отцу диктовать ее жизнь. Я никогда не позволяла. Я сказала родителям, что ничего им не должна. Поэтому переехала, когда мне было восемнадцать.
Кара улыбнулась.
— Не знаю, знаешь ли ты, но я жила вместе с Настасьей два года, прежде чем все пошло наперекосяк, и это я виновата. Но Ирина была золотым ребенком, а я белой вороной. — Она нахмурилась и пробормотала: — И смотри, куда это ее привело. — Она зажмурилась и прошептала. — Я ненавижу отца. Я так сильно его ненавижу, Мина.
Я не знала, что еще тут можно сказать, кроме как:
— Мне очень жаль.
Когда она положила свою руку на мою и сжала ее, мое сердце пропустило удар.
— Спасибо, что впустила меня.
Я вновь взглянула на часы.
— Лев будет дома в любую секунду.
Она улыбнулась, но улыбка была натянутой.
— Надеюсь, он не вышвырнет меня.
Я не позволю ему. Карина Алкаева, может, и сказала какие-то обидные слова, которые не подразумевала, своим друзьям, но она не заслуживала наказания в целую вечность. Я заставлю Льва выслушать ее. Не знаю как, но сделаю это.
Мы мило поболтали следующие пять минут, прежде чем дверь открылась, и Кара вздрогнула. Лев прошел в гостиную и, разок взглянув, на гостью, замер. Он посмотрел на меня, на его лице отпечаталась озадаченность, а я улыбнулась. Он пару раз моргнул, а затем быстро придя в себя, прошел в комнату.
— Карина, — пробормотал мой мужчина.
Она улыбнулась ему неуверенно.
— Привет, Лев.
Он был вспотевшим, его лицо было красным, но он сел возле меня в своей форме для пробежки и спокойно спросил:
— Чем обязан? Родители послали тебя? Потому что я уже сказал им...
Она покачала головой и заговорила, перебивая его:
— Нет, они меня не посылали. — Кара закатила глаза. — С каких пор я им подчиняюсь? — Она спокойно продолжила: — Я не говорила с ними со смерти Ирины, и не планирую разговаривать, пока они не признают свои ошибки.
Лев, казалось, был удивлен ее словами.
— Тогда почему ты здесь?
Она глубоко вздохнула, затем выпустила смешок и пожала плечами, положив руки на коленки. Затем прошептала с болью в голосе: