В глубине одного из шкафов лежал особый амулет, подаренный ему матушкой. Фелиссандр снова вздохнул — горько и тяжело. Тогда она уже была тяжело больна и понимала, что не встанет никогда. Встряхнув головой, он отогнал от себя грустные воспоминания, засунул амулет поглубже в саквояж и закрыл его. Нет. Отец не из тех, кто запугивает или говорит просто так. Если он сказал, что оставит его в Светлом Храме — значит так тому и быть. Стало быть, о возвращении на службу и думать не стоит. На Рифанта тоже надежды нет. Вполне возможно, что замороченный всеми этими проблемами в королевской семье он придет слишком поздно. Вероятно даже, что отец каким-нибудь хитрым образом не пускает его к Фелиссандру — вот это прямо к провидцу не ходи, так оно и есть. Следовательно, спасаться придется самому.
Он накинул на шею ремень саквояжа и сдвинул его себе на грудь. Вскинул руку и коротко очертил окно по контуру, негромко проговаривая отпирающее заклинание — оно распахнулось само, абсолютно беззвучно. Пусть отец не думает, что его заклинания невозможно вскрыть. И хватит уже думать о нем! К проклятым демонам отца! Пора уже подумать о себе.
Высунувшись наружу по пояс, Фелиссандр хорошенько огляделся. Никого. Как хорошо, что окна его личных покоев выходят на сады, где слуг не бывает. Раньше там гуляла матушка, одна или вместе с ним, сейчас там тихо и пустынно. Усевшись поудобнее на подоконнике, Фелиссандр поболтал ногами, слегка склонился вперед и с легкостью обратился к пламени, непрестанно кипящему внутри его тела. Пока еще ему удавалось его контролировать. Всего несколько мгновений и за его спиной распахнулись два огненных крыла. Он задержал дыхание, позволяя им налиться силой и окрепнуть. Затем легко взмахнул крыльями, ощущая приятное напряжение в плечах, и спланировал вниз, к аллее, что пересекала сад и вела к далекому озерцу. Там, по ту сторону озера, заканчивался сад и начинался лес, принадлежащий его семье. Зачем-то оглянувшись, Фелиссандр вдруг заметил мелькнувший за окном темный силуэт. Неужели отец заметил его побег? Он плавно опустился на аллею и вгляделся в полумрак комнаты. У окна стояла теневичка. Она медленно прижала зыбкие руки к лицу и издала негромкий свист.
— Тихо! — Зашипел Фелиссандр, настороженно оглядываясь. Проклятье! Он как-то не подумал об этой девушке. Что же делать — лететь обратно, пока она не подняла там переполох? Или все-таки бежать как и было задумано?
Девушка решила эту проблему самостоятельно: она будто вспыхнула изнутри серым дымом и сгустилась в темное вязкое облако, которое потянулось наружу. Едва коснувшись земли, облако расплеснулось в стороны, словно от удара, и слилось с тенью от стены. Девушка исчезла и все никак не появлялась. Фелиссандр занервничал. Куда она делась? Он не может тут долго стоять, его заметят! Прикусив губу, он покачал головой.
— Извини, милая, у меня нет времени, — прошептал он, в последний раз вгляделся в безмолвную тень, взмахнул крыльями и рванул вдоль аллеи. Добравшись до озера, он в несколько мощных рывков преодолел его и опустился в лесу. Здесь он с трудом подчинил себе разбушевавшуюся стихию и все же смог избавиться от крыльев. Вот и все. Теперь лишь нужно выбраться на Окольный тракт, что пересекает этот лес. К счастью, известные всем раздражительность и вспыльчивость фениксов (а особенно отца) поспособствовали тому, что разбойники здесь не водились. Чего, впрочем, не скажешь о диких животных.
С трудом пробираясь среди кустов, Фелиссандр все думал о девушке-теневичке. Вот, теперь и он поступил не лучше Рифанта. Он бросил ее там. Если ее обнаружат, то наверняка позовут мага, чтобы избавить мир от нее. Это подло. Фелиссандра мучали угрызнения совести. С другой стороны — каждая лишняя минута возле дома давала его отцу шанс остановить побег. И уж на этот раз он бы точно не ограничился запиранием Фелиссандра в собственных покоях — ха! Гарантированно отправил бы в тайные казематы, что располагались в подвалах имения. Там бы ему и конец пришел со временем, когда стихия огня разорвала бы его в клочья. Фелиссандр содрогнулся при мысли об этом, поежился и прибавил ходу, стараясь при этом не ломать кустарник, а аккуратно распутывать его, чтобы не оставлять следов.
Нужно найти эту знахарицу. Найти и отнять у нее артефакт равновесия. Чутье подсказывает, что отец явно узнал об утрате этой ценной вещички еще до того, как Рифант сообщил ему об этом. Уж больно принужденным был весь этот театр с гневом и запугиванием. Слишком натужным, преувеличенным. Ему для чего-то нужно, чтобы Фелиссандр оказался заперт и лишен прежних возможностей. Это была явная попытка вывести его из чего-то важного. Что этот папаша задумал? Какие каверзы он опять творит там, при дворе? Возможно, конечно, он отчего-то пытается уберечь Фелиссандра, но … слишком уж это не стыкуется с протаскиванием драгоценного чада за шкирку, с криками, оплеухами и его заточением под замком. Нет. Явно что-то происходит. Но к чему такому важному он, Фелиссандр, может быть причастен?