Слева потрескивал огонь в камине, справа угрожающе красовалась стена с ружьями и ножами, а перед ним стоял большой деревянный стол. Попади Хаген в гости к хозяевам домика без мешка на голове, оценил бы этот суровый и функциональный уют.
- Пить, - выдавил из пересохшего горла Хаген, жадно оглядывая пустые тарелки и кружки.
Женщина вытащила из упаковки на подоконнике бутылку воды и помогла ему напиться - руки ему так и не развязали.
Прикосновение ее пальцев к щеке Хагена было мягким, почти нежным, но это будто делало ее еще более опасной.
- Малыш Майки. Он же Плакса. Он же Синеглазка. Он же Бьорн, - раздался за спиной голос с сильным испанским акцентом. - Я все знаю о тебе, Малыш. Гораздо больше, чем многие.
- Он не похож на того дьявола, которого ты описывал, - сказала вдруг брюнетка и села напротив. - Он даже не ударил никого! Этого кролика даже связывать не надо было и уж тем более бить шокером. Достаточно стукнуть пару раз, сам пошел бы...
- Фернанда, внешность обманчива, - перебил ее незнакомец. - Многие противники Малыша Майки допустили эту оплошность и проиграли.
Он вышел из-за спины Майка и встал рядом, позволив себя изучить: лет тридцать пять, из-под кожаной черной куртки выпирает небольшое брюшко, обтянутое белой майкой, на пальцах блестят массивные перстни, а на толстой шее золотая цепь. Сам крупный, широкоплечий, сразу угадывается боец, который бросил драться и начал обильно и вкусно питаться.
Мужик сел рядом с красоткой и уставился на Хагена. Его цепкий взгляд, казалось, проник до сердца. Майку стало по-настоящему страшно.
- Помнишь меня? - спросил незнакомец.
- Нет, - мотнул головой Хаген.
Кажется, это был не тот ответ, которого ждал незнакомец, и тот даже немного опешил:
- Так это... Я Эстебан... Тюрьма, деревянный ринг? Не помнишь? Мы два раза дрались. На третий я отказался, ты меня чуть не убил.
- Я там много с кем дрался. Много кого чуть не убил.
- Но не Блинки Палермо, а? - усмехнулся незнакомец. - Его-то ты убил.
Хаген искренне удивился:
- Директор тюрьмы сам умер, от сердечного приступа.
- Я же говорил, что знаю о тебе больше, чем ты сам.
Эстебан продолжал хвастаться своей осведомленностью, утверждая, что все узнал о Хагене, но Майку вдруг стало безразлично - если раньше связанные за спиной руки просто ныли, то теперь он вообще не чувствовал, есть ли у него кисти. Стены комнаты поплыли, и Майк упал лицом на стол.
Очнулся он оттого, что Фернанда лила на его голову воду из бутылки. Рядом стоял удивленный Эстебан:
- Что это с тобой? Где твоя невиданная выносливость?
- Развяжите руки, - попросил Майк.
- Руки развязать? - ухмыльнулся Эстебан. - Чтобы ты тут все разнес? Нет, Малыш, это вряд ли.
- Мне... очень больно.
Видимо, поведение непобедимого Хагена сбило Эстебана с толку, и он приказал Фернанде снять путы, а сам сел напротив и положил перед собой на стол пистолет:
- Ладно, Малыш, перейдем к делу. К двум делам.
- Переходи, - с безразличием ответил Хаген. Его руки безвольно повисли, и он не мог ими пошевелить.
Но чем дальше говорил Эстебан, тем больше он прислушивался. Выйдя из тюрьмы чуть позже Хагена, тот продолжил заниматься криминальными делами, связанными с торговлей оружием. Но при этом пристально следил за судьбой Хагена.
- Я не знаю, почему никто этого не заметил, - сказала Эстебан. - Но мне совершенно ясно, что ты одержим злым духом. Это он дал тебе силу и умения. Ты овладел магией, с помощью которой побеждал на ринге. Эта магия убила твоего главного врага, Блинки Палермо.
- Что ты такое несешь? - не вытерпел Хаген. - Какая магия?
Эстебан схватил пистолет и постучал дулом по столу:
- Ну-ка, не дергайся. Меня не обманешь.
Мужик продолжал рассказывать, как он собрал всю возможную информацию о жизни Хагена и в конце концов убедился, что путь того к вершине бойцовских чемпионатов начался внезапно. Кроме того, все колдуны и шаманы, которым он показывал Хагена, подтвердили присутствие потустороннего духа.
Эстебан решил использовать свое знание и всегда делал ставки на Хагена.
- И я не ошибался! - закончил Эстебан. - Ты всегда выигрывал, но вот вчера...
- Я сам не знаю, как так вышло, - признался Хаген. - Я...
Но договорить ему не дали. Фернанда неожиданно сильно ударила его по шее:
- Никогда не ври нам, cotorra![2]
- Вчера я поставил на тебя все мои деньги, - продолжил Эстебеан. - Много денег.