Дом священника был скудно обставлен, но содержался в чистоте. Мебель была потертой и старой, но опрятной.
Священник достал трутницу, чтобы зажечь несколько свечей. Трователло сразу же подошел к стулу и столу, на котором стояла наклонная подставка для книг с открытой Библией. Он сел в кресло, поднял ногу и начал стучать каблуком по столу.
— Ему не терпится поговорить, — сказал Арканджело. Он принес с собой седельную сумку с пером и чернильницей, достал их и положил на стол, подошел к полке за несколькими листами бумаги, сдвинул Библию с места и снял с Трователло правый сапог. Затем он принес две свечи, положил лист бумаги на подставку для книг, обмакнул перо в чернильницу и вставил его между пальцами ног Трователло, как и раньше.
На глазах у Мэтью и Профессора Фэлла, человек без рук изогнул ногу так, как мог бы только опытный акробат, и начал писать.
Арканджело прочел вслух первое предложение.
— Mi ricordo, — и тут же перевел, — я помню.
Арканджело читал при свете свечи слова, нацарапанные Трователло.
— Когда я увидел черную карету и Лупо верхом на лошади, ко мне вернулись воспоминания. Я был в шоке. — Последовала пауза, в течение которой перо затачивали и возвращали Трователло. — Семейство Скорпиона. Я предал их. Они убили мою жену и детей у меня на глазах. А потом сделали это со мной.
Слушая, как священник переводит его речь на английский, Трователло снова едва не расплакался, но сдержался и продолжил писать.
— Марс и Венера Скараманги. Великий магистр и великая госпожа. В черной карете.
Мэтью вмешался.
— Спросите его, куда они могли забрать Хадсона и Камиллу.
Священник спросил, и перо снова зацарапало по бумаге.
— Он пишет, что не уверен, но слышал о поместье, где живут Скараманги. Сейчас, я снова намочу перо. Он говорит, что их могли забрать туда, — сказал Арканджело.
— Он знает, где это?
— Он говорит, что не знает, но слышал, что это недалеко от Венеции.
Мэтью подумал, что есть человек, который точно знает, где находится это место. Торговец Менегетти.
— Спросите его, что именно он слышал об этом месте.
Наступила долгая пауза, в течение которой Трователло писал. Арканджело нахмурился и перевел:
— Существует черный ключ, обозначающий звание лейтенанта. — Он недоверчиво посмотрел на молодого человека. — Во всяком случае, так это будет звучать на вашем языке. Это звание присваивается людям высокого положения. Лидерам команды или… погодите, перо снова высохло. Сейчас… Лидерам команд или кому-то, кто прошел проверку Скарамангов.
— Узнает ли стражник у ворот каждого, у кого есть черный ключ? Я имею в виду, сможет ли кто-то с черным ключом войти, если стражник не знает его в лицо?
— Он этого не знает, — сказал священник, озвучив вопросы и зачитав ответы. — Минуту… он что-то добавляет. Черный ключ невозможно получить, если только его не вручит сам Скараманга или другой высокопоставленный лейтенант.
— Мэтью? — серьезно обратился Фэлл. — Мне не нравится, в каком направлении идет твоя мысль.
— А что вы хотите, чтобы я сделал? Отвернулся от лучшего друга? Оставил Хадсона и Камиллу на растерзание этим зверям?
— Я хотел бы, чтобы ты, — нравоучительно заговорил Профессор, — признал, что это проблема, которую ты не можешь решить. Послушай меня, Мэтью, я серьезно! Хадсон и Камилла, возможно, уже мертвы… или скоро будут мертвы, и ты ничего не можешь с этим сделать! Неужели ты решил каким-то образом отыскать это место, раздобыть черный ключ и ворваться туда, как обезумевший маньяк? Ха! Это будет означать твою смерть! И что это даст твоей невесте, ожидающей тебя в Нью-Йорке?
Это был хороший вопрос, и он проник Мэтью в самую душу. Что делать?
— Нам с тобой, вероятно, повезло, что мы спаслись и отделались от этих людей целыми и невредимыми, — продолжил Фэлл. — Мэтью, если бы Хадсон Грейтхауз стоял сейчас перед тобой, он сказал бы то же самое, и ты это знаешь. Давай вернемся на том корабле в Альгеро и уберемся отсюда. Скажем Сантьяго, что зеркало не удалось отыскать. Скажем что угодно. Хадсона и Камиллу нам не выручить. Ты должен это принять!
Следующие слова вырвались у Мэтью сами собой.
— Мне есть, чем поторговаться со Скарамангами. Кажется, я знаю, где находится зеркало.
На лице Профессора отразились гнев и недоверие.
— К черту эту проклятую штуку! Все кончено, Мэтью! Забудь о ней!