Нож все полосовал, а кровь разбрызгивалась, попадая на зеркало.
Мэтью все еще не мог обойти эту сумасшедшую.
— На помощь! — закричал он. — Кто-нибудь! Помогите!
Нож все вонзался и вонзался в тело. А затем, когда он упал на кровавый пол у ее ног, Венера Скараманга, пошатываясь, двинулась вперед к существу, которое, как она знала, любило ее больше всего на свете, и окровавленными руками подняла Никс.
Мэтью услышал, как это существо зарычало от жажды крови. Как только Венера прижала рысь к себе, ее клыки вонзились в окровавленные руки, но женщина не отпустила объятий, а сделала их еще крепче. Она напевала что-то, обнимая поедающего ее хищника.
В своем царстве экстаза, в своем мире самоудовлетворения и боли, Венера увидела фигуру в фиолетовом одеянии на другом конце комнаты, наблюдавшую за ней. Она была совершенно уверена, что та считала ее самой красивой женщиной, которую когда-либо знала. А потом существо склонило свою безликую голову в капюшоне, попятилось и исчезло за забрызганной кровью стеной.
Лишь теперь она поняла, где находится и что ее поедают заживо.
Она закричала, как проклятая.
Дверь распахнулась. Ворвался сначала Марс, затем телохранитель, а следом Профессор Фэлл. Позади стояла Эдетта, заставшая тот момент, когда рысь вонзилась Венере в горло.
Венера упала на колени. Рысь продолжала рвать ее в неистовстве, в воздухе летали брызги крови, и Марс с криком ужаса и ярости шагнул вперед и поднял пистолет. Никс набросилась на него, шипя, словно защищая свою хозяйку и свою добычу в одном лице.
Марс выстрелил ей в голову.
В облаке голубого дыма тело рыси упало на пол рядом с Венерой. Черные глаза некогда красивой женщины стеклянным взглядом уставились в потолок.
— Боже мой! Боже мой! — закричал Марс.
Он опустился на колени рядом с телом сестры, коснулся того, что осталось от щеки, потряс окровавленной рукой, словно пытаясь разбудить усопшую... А затем встал, подошел к Мэтью, поднял пистолет, взвел курок и нажал на спусковой крючок.
По счастью, это был одноразовый пистолет. Марс отвел руку назад, собираясь ударить Мэтью по голове. Фэлл попытался броситься вперед, но телохранитель Бракка перехватил его.
— Что ты с ней сделал? — закричал Марс. Его глаза покраснели, а лицо осунулось. — Что ты сделал?
— Ничего! Клянусь! — Мэтью поднял руку, прикрывая голову. — Она разделась, сошла с ума и начала резать себя! А потом она сама пошла к этой твари!
— Резать себя?! Да что ты… — Он хотел приказать Бракке выстрелить этому англичанину в голову, но тут понял, что вокруг него нет крови. А ведь Венера и правда прижимала к себе монстра, который терзал ее.
Сошла с ума. Этот урод сказал, что она разделась, сошла с ума и начала резать себя, а потом сама пошла к этой твари…
Он вспомнил, что и сам не раз считал ее близкой к грани безумия. А теперь… какова бы ни была причина, Венера была мертва.
Марс опустил руку и повернулся к телу Венеры.
— Моя сестра. Боже… моя сестра. — Он прерывисто вздохнул, поднял руку и коснулся рыжих волос на левой стороне своей головы. Что же ему делать без нее? Они всегда были неразлучны. Они всегда были вместе. Они были семьей. Что же ему теперь делать?
На глаза навернулись слезы. Он почувствовал себя таким маленьким и одиноким. Ему требовалась ее сила, ее жизненная энергия, чтобы не пропасть. Как ему жить дальше?!
О, он знал.
Зеркало!
На маяке Левиафан.
— Я хочу вернуть свою сестру, — дрожащим голосом произнес он, повернувшись к Профессору. — Это возможно?
Лицо Фэлла оставалось мрачным.
— Если слухи о зеркале не врут, то да.
— Как?
— Я собирался призвать слугу, чтобы вернуть из мертвых собственного сына. У меня было три демона на выбор, но я выбрал Асмодея.
Марс увидел на кровати открытую книгу демонов. Он потянулся к ней, но остановился, когда понял, что страницы книги и окружающие ее листы были забрызганы кровью его сестры.
— Я помню сигилу и заклинание, — сказал Фэлл замогильным голосом. — Нам понадобится мел, чтобы нарисовать печать.
— Мел? — спросил Марс, обращаясь к Эдетте.
— Он есть, сэр. Его используют в прачечной и для защиты столового серебра от потускнения.
— Принеси, — приказал он, и она быстро ушла. — Возьми книгу, мы ее забираем — последовала следующая команда, обращенная к Бракке. Затем он повернулся к Мэтью и Профессору и с мучительной настойчивостью заявил: — Мы уходим прямо сейчас.