Мэтью начал подниматься. Марс следовал за ним по пятам, а Профессор держался следом. Сквозь завывание ветра звук их шагов эхом отскакивал от камней.
Продолжая двигаться вверх, Мэтью едва сдерживал свое неуемное любопытство. Ему не терпелось узнать, что же он найдет в башне. Его мучил вопрос: если Бразио Валериани знал, что только железное распятие может повредить и уничтожить зеркало его отца, отчего же он сам не уничтожил его, а принес сюда? Возможно, ответ крылся в том, что Киро вынужден был починить зеркало. Возможно, Бразио опасался, что зеркало и его самого вынудит это сделать, поэтому решил не становиться соучастником в колдовском деле своего отца, а просто избавился от зеркала. Возможно, когда Киро разбил зеркало, после восстановления оно стало простым отражающим стеклом? А затем потемнело, когда чары Сенны Саластре подействовали снова?
Мэтью продолжал подниматься по потрескавшимся от времени ступеням, освещая себе путь масляной лампой. Громовые раскаты пушечными выстрелами грохотали снаружи. Мэтью вспоминал, как Кардинал Блэк рассказывал об этом зеркале, которое являлось не просто зеркалом. Он называл его проходом. И спрашивал, может ли Мэтью представить, какие планы бытия в этом проходе могут соединяться.
Мэтью не хотел этого представлять. Но здесь, на высоте сорока футов, он начал потеть от удушающей влажности, запаха въевшейся в стены соли и темноты наверху, которую свету еще только предстояло пробить.
— Профессор, вы в порядке?
— Да. — Голос Фэлла звучал немного напряженно из-за подъема, но в остальном старик был достаточно бодр.
— Продолжай идти! — скомандовал Марс.
Мэтью шел, но замедлил шаг из уважения к Профессору. Все эти прогулки лишали старика сил, даже несмотря на недавний отдых в Альгеро. Это был трудный и опасный подъем, к тому же тут не было страховочных перил. Мэтью решил, что старые смотрители римского маяка были весьма крепкими людьми.
— Профессор, смотрите под ноги, — предупредил Мэтью и услышал одобрительное ворчание.
Все выше и выше.
Вскоре ветер завыл и застонал громче. Как будто они поднимались в царство духов, бесчинствовавших даже по эту сторону от зачарованного зеркала. Они чувствовали, как ветер обдувает их лица, когда он закручивался в отверстии наверху и со свистом спускался по башне.
Все выше и выше…
Наконец, Мэтью добрался до вершины и вошел в глухую комнату с каменным полом, которая, должно быть, была головой Левиафана.
Сквозь обращенное на юг отверстие шириной в шесть футов и высотой с купол, молния прочертила путь от неспокойного неба к коварному морю. Прогремел гром.
В центре башни находилась углубленная площадка — очаг, — где лежал холмик из сырых остатков и пепла от последнего сигнального пламени Левиафана. Над очагом в вогнутом потолке было отверстие, через которое выходил дым. Даже спустя много лет запах горелого дерева все еще ощущался.
Мэтью заметил под ногами старые кости, покрытые перьями. Время от времени сюда, похоже, залетали чайки и умирали здесь. Несколько туш были сморщены и высушены так, что напоминали причудливые морские образцы, собранные профессором Фэллом.
Мэтью поднял фонарь, чтобы направить его свет на противоположную стену за очагом, и увидел зеркала. Они стояли там — два слева и три справа. Четыре представляли собой прямоугольные пластины из зеркального стекла высотой шесть футов, без обрамления, выцветшие и покрытые пятнами от непогоды. Два были с трещинами, на одном поблескивала паутина, растрескавшаяся вокруг центральной точки удара. Похоже, его задела в полете чайка.
Пятое зеркало… было тем самым, в этом не возникало никаких сомнений.
У Мэтью перехватило дыхание. Он понял, что это не давало ему покоя с тех самых пор, как он обнаружил «Малый Ключ Соломона» в школе преступников Саймона Чепелла. Тогда он не знал, что эта книга — ключ к разгадке, ведь только Блэк сообщил ему о предназначении книги. Но теперь в мозгу Мэтью забился вопрос: это взаправду? Все и в самом деле так?
Зеркало, созданное Киро Валериани и Сенной Саластре, было заключено в простую овальную деревянную раму. Прислоненное к стене напротив очага, как и остальные, оно показалось Мэтью примерно пяти футов в высоту и чуть меньше двух футов в ширину: его было трудно доставить сюда на лодке и поднять по этим многочисленным ступеням в одиночку, но оно выглядело тонким, как английская вафля.
Мэтью хотелось подойти к нему… и в то же время не хотелось. Если зеркало и впрямь могло быть проходом между этим миром и Преисподней, нужно было держаться от него как можно дальше. И было в нем нечто такое, от чего сапоги Мэтью прилипали к полу, а кровь стыла в жилах. Его поверхность — не совсем черная, а скорее оттенка темного кофе — не отражала свет фонаря в руке Мэтью. Казалось, оно впитывает свет и заворачивает его в непроницаемый черный плащ. Лучи лампы просто гасли, касаясь поверхности зеркала. Мэтью никогда такого не видел.