Мэтью ничего не смог этому противопоставить, ведь он использовал точно такую же защиту, когда его самого обвинили в смерти Антона Маннергейма Дальгрена, а после бросили в тюрьму Ньюгейт.
— Продолжим, — сказал Фэлл. — Как ты догадываешься, эта заноза в моем сознании превратилась в острый шип. Я стал… одержим. И ты знаешь, почему. Я хотел поговорить с умершим сыном. Было ли это безумием? Да. Но, когда находишься в его тисках, все кажется тебе донельзя разумным. Я хотел узнать больше о таких зеркалах, если можно было найти что-то, что указывало бы на их реальное существование. В небольшой книжной лавке в Лондоне я наткнулся не только на фламандское описание такого зеркала, но и на книгу, написанную тем самым Саластре. Ты можешь удивиться тому, что эта тема поднималась едва ли не с незапамятных времен: у ассирийцев, греков и многих других. Я нашел интересную историю о французском художнике-портретисте Роберте Барбе, который в 1600-х годах, судя по всему, был бездарным, но однажды завладел якобы заколдованным зеркалом и внезапно научился создавать самые прекрасные картины для своих богатых и влиятельных покровителей. К сожалению, однажды ночью слуга обнаружил его в кабинете с расцарапанным лицом и каким-то символом, начертанным мелом на полу перед зеркалом с темным стеклом. Была ли в этой истории доля правды? Если кто-то верит в такие вещи, то художник, должно быть, допустил ошибку в демоническом символе или в заклинании. Похоже, такие ошибки могут быть смертельными.
— Чушь, — буркнул Хадсон.
Фэлл снова проигнорировал его.
— Блуждая между книжными прилавками, я нашел экземпляр «Малого Ключа Соломона». Я сразу понял, что он представляет ценность для меня, если я хочу исследовать историю итальянца. Я скупил все экземпляры, которые смог найти, чтобы никто другой ими не завладел. Когда Саймон Чепел посетил мой дом в Лондоне и мы с ним обсудили ту самую школу под Нью-Йорком, он увидел один экземпляр, проявил интерес к книге, и я отдал его ему. Остальные оставались у меня. Я решил, что мне нужно отыскать Саластре и этого Киро Валериани, и отправил в Салерно пару доверенных людей. К тому времени, как они нашли Саластре, Валериани уже покончил с собой, а сам колдун был совсем старым и немощным стариком и понятия не имел, где находится зеркало. Но он подумал, что сын Валериани Бразио может это знать. Итак… где же Бразио? Я дал указание продолжить поиски. Мои люди выяснили, что Бразио присутствовал на похоронах своего отца в Салерно. Через священника нам удалось разыскать его родственницу Розабеллу, визажистку знаменитой оперной дивы Алисии Кандольери. Мои люди вернулись с этой информацией. Также они сообщили, что на похоронах было еще пять человек, но их имена им выяснить не удалось. Они посетили дом Розабеллы в Салерно, чтобы поговорить с ее матерью и отцом, выдав себя за адвокатов, заинтересованных в покупке пустующего дома Киро Валериани. Там, кстати, не нашлось никаких следов зеркала. Добрые мать и отец не смогли сообщить ничего путного о Бразио, хоть и сказали, что он отправил им письмо из Флоренции, в котором благодарил за поддержку, оказанную его отцу в трудных обстоятельствах. К письму не был приложен адрес. Ты знаешь, Мэтью, что на Острове Маятника я предложил другим людям найти Бразио Валериани, зная, что их многочисленные контакты в других странах могут привести меня к разгадке. Насколько я знал, Валериани мог давно покинуть Италию. Конечно… — на этом слове его губы покривились, — Матушка Диар рассказала об этом Кардиналу Блэку у меня за спиной.
— А Блэк, конечно же, и так знал эту историю, — сказал Мэтью, вспомнив, как этот одержимый демонический выродок рассказывал ее в особняке Самсона Лэша.
— Мать и отец Розабеллы навели меня на интересный след, — продолжил Фэлл. — Когда они узнали, что мои люди из Англии — хотя они свободно говорили по-итальянски, — они рассказали им, что их дочь в настоящее время гастролирует с мадам Кандольери по приглашению некоего графа Кентерберийского, который спонсировал серию опер в Англии. Поэтому я понял, что Розабелла вскоре приедет ко мне. Я разузнал все подробности их прибытия в Лондон, узнал название корабля и всю оставшуюся информацию. Знала ли она что-нибудь о Бразио и о зеркале? Мне нужно было это выяснить. И… вот мы здесь.
Мэтью кивнул, но все же спросил:
— Вы собирались убить всех, кто пришел встретить мадам Кандольери в гавани?
Профессор тихо рассмеялся, и в этом смехе Мэтью вновь уловил возрождение прежнего злодея.